У Парижа и Боровска одно древо на двоих

    В Калужском музейно-выставочном центре «Палаты Коробовых» работает выставка «Мир купеческой усадьбы» – о ней мы уже писали. Продолжаем знакомить наших читателей с памятниками, находящимися в экспозиции, и сегодня речь пойдет о двух из них. В центре внимания – икона-складень XVII века, в левую створку которой помещен образ «Древо Иессеево с Богородицей», а в правую – «Спас Лоза Истинная» и резная икона «Святое семейство» конца XIX века.

   Наследие ушедших веков

    Об экспонатах мы поговорили с хранителем фондов Калужского объединенного музея-заповедника Ольгой ПелИсовой.
- Реликвии могли быть доставлены в Калугу из Греции, со Святой Горы Афон – каждый православный христианин мечтает посетить эти места. Мы предполагаем, что их привезли люди торгового сословия. Вообще подобные приобретения служили в качестве молитвенного предмета в доме, находя место у икон, становились почитаемыми семейными образами. Также они могли быть преподнесены в дар храму, - рассказывает Ольга Владимировна. – Эти предметы представляют такую сферу деятельности купцов, как благотворительность, что открывает для нас еще одну грань купечества, которая в советское время была забыта. Говоря об особом отношении к вере, надо отметить, что люди ушедших веков были глубоко религиозны – целым пластом жизни купцов было паломничество.

   Не всё так просто, как кажется

    Хождения были сопряжены с большими трудностями, совершались они через Кавказ и Азию. Во многих архивах нашей страны хранятся так называемые «Хождения» – своего рода путевые записки. Это и «Хождение в Святую землю» московского священника Иоанна Лукьянова, и «Хождение Трифона Коробейникова», и другие. Свой путь купцы старались описать для верующих, чтобы своим примером вдохновить на подвиг святого странствования. А отважиться на него мог не каждый, это являлось довольно сложным делом. По дороге на паломников могли напасть разбойники, ограбить, взять в плен. И, конечно, они видели всевозможные военные баталии.

    В 1847 году в Иерусалиме образовалась Русская духовная миссия, а в 1872 году Императорское православное Палестинское общество выкупило земли, был построен собор Святой Троицы, начала складываться инфраструктура. Уже к началу XX века паломничать стало более удобно.

    Ожившая история

    Русские люди старались попасть в те места ближе к Пасхе, вслед за жителями Палестины, которые приветствовали вход Господень в Иерусалим с пальмовой ветвью в руках. Богомольцы из-за трудностей пути не могли взять с собой на память что-то ценное, брали небольшие камешки, а зачастую – пальмовник. По воспоминаниям современников, в Иерусалиме возникли торговые ряды, ремесленники занимались изготовлением паломнических сувениров – крестов и икон, которые отличались по цене и мастерству, от самых примитивных до высокохудожественных, была даже резьба по перламутру.

    - Икона «Святое семейство» в то время была очень распространена, - говорит Ольга Пелисова. – Она выполнена на спиле оливы. Это совсем нехитрая резьба, хотя здесь сохранена фактура дерева. Сюжет достаточно узнаваем: изображено святое семейство – Иосиф, Мария и младенец Иисус, возлежащий на пелене. Возможно, достаточно грубоватый рисунок обусловлен тем, что был выполнен большой тираж. Такие иконы могли позволить себе многие люди, они были недорогими по цене в силу доступности материала, ведь оливковое дерево произрастает в Средиземноморье в больших количествах. В XIX веке ежегодно Святую землю посещало до 12 – 14 тысяч паломников, поэтому сегодня лик можно встретить в частных коллекциях и музейных собраниях.
На обороте резной иконы ясно читается печать, которую ставили резчики. Место изготовления – Иерусалим.

    От наивной, почти примитивной резьбы мы перейдем к более тонкому образцу – «Древо Иессеево с Богородицей». Такие иконы были распространены в XVII – XVIII веках. Сюжет «Древа» получил расцвет в храмах румынских и болгарских монастырей. А в русском искусстве в XVII – XVIII веках он ушел в книжную миниатюру.

    На одной из створок – Богородица с младенцем. Ее образ находится в малой окружности, которую как бы обрамляет нимб из фигур иудейских царей, предшествующих Иисусу Христу. Это аллегорическое родословие Спасителя мира по материнской линии, если вспомнить, то «Евангелие» от Матфея говорит о властителе Неба и земли как о царе из рода Давида, происходящего от ефрафянина из Вифлеема Иессея. Во второй створке мы видим лежащего Иессея. Он будто бы задремал. Из тела его произрастает ствол древа, и в окружностях, что свиты сплетением ветвей, – образы праотцов Христа. По коронам, одеяниям и свиткам в руках понятно, что это венценосные особы, они предсказывают пришествие Мессии.

    - Сюжет этот очень древний и еще требует изучения. Для России он нетипичен. Кто-то из исследователей говорит, что он возник в западном искусстве, кто-то придерживается мнения, что корни его лежат в искусстве византийском, на православном Востоке. Также есть версия, что оба сюжета развивались параллельно, - рассказывает Ольга Владимировна. – Если говорить о европейском варианте, то он увидел свет в книжной миниатюре. В дальнейшем появился на витраже в одном их храмов аббатства Сен-Дени, который до наших дней не сохранился, но повторился в более позднем рисунке – Шартрский собор в Париже славится композицией «Древо Иессеево».

    Потом сюжет древа расцвел в румынских храмах, перейдя во фреску. Что интересно, если в Европе он возник в IX веке, то спустя некоторое время, в XIII – XIV вв., во фресках помимо царей и ветхозаветных пророков появляются сивиллы – прорицательницы, предрекающие будущее. И, конечно, количество персонажей на иконах время от времени варьируется. «Древо Иессеево» приходит и в Россию. В XIV веке оно уже присутствует в росписи Благовещенского собора Московского кремля. Авторство изображения приписывают Феофану Греку. Кстати, сюжет этот встречается в вышивках церковного облачения, фелонях, а также в мелкой пластике.

Фото автора.