Холодные «горячие линии»

    Ни одно уважающее себя государственное учреждение без них не обходится. Некоторые организации, такие как Государственная жилищная инспекция, Фонд капитального ремонта, УМВД, ГУ МЧС и другие, используют их постоянно, без этого им не обойтись в своей работе, другие же организации - временно, в период каких-либо общественно значимых акций, прямого общения с населением и т.д.

    Но вот беда: зачастую дозвониться на эти «горячие линии» просто невозможно, несмотря на то что работают они с использованием многоканальных телефонов с несколькими операторами, а порой – круглосуточно. Хотя в отчётах чиновников о действии «горячих линий» всё выглядит пристойно: растёт число звонков, принимаются эффективные меры по устранению проблем обратившихся…

    На нынешней неделе редакционные телефоны принимали десятки жалоб по поводу безответных «горячих линий», которые могли бы дать пояснения по новой системе обращения с твёрдыми коммунальными отходами. Журналисты и сами неоднократно безуспешно пытались на них пробиться. Но в ответ тишина.

    Скажете: не повезло? Дело не в этом. Неужели сложно выстроить такую систему, чтобы каждый звонок фиксировался в компьютерах «горячих линий», а операторы потом были обязаны связываться с не пробившимся к ним абонентом. Было бы только желание… В противном случае для чего тогда вообще существуют «горячие линии»?

     Начиная с понедельника на мой телефон в редакцию поступило около двух десятков звонков от читателей с общей жалобой по вопросу о недоступности так называемых «горячих линий»: Государственной жилищной инспекции, Фонда капитального ремонта, регионального экологического оператора и информационно-расчётного центра. Звонки были не только из Калуги, но и из Обнинска, Малоярославецкого, Дзержинского и Сухиничского районов. Все эти звонки касались введённой с 1 января новой системы платы за обращение с твёрдыми коммунальными отходами и связанных с ней многочисленных нерешённых проблем.

    Обращались в редакцию, как правило, пенсионеры или женщины, находящиеся в декретном отпуске, у которых достаточно времени на обзвон «горячих линий». Работающим гражданам сложнее со временем, поэтому и обращались они значительно реже. Но ни те ни другие никуда дозвониться так и не смогли. А ведь все телефоны «горячих линий» указанных мной организаций являются многоканальными, бесплатными и зачастую – круглосуточными. Например, в Фонде капитального ремонта многоканальный телефон «горячей линии» обслуживают пять операторов. Причём многие обращавшиеся, не получив ответа с «горячих линий», пытались связаться по указанным городским телефонам данных организаций. Результат тот же: или занято, или не берут трубку.

    Кстати, об этой проблеме читатели мне сообщали и раньше, но тогда не было такого количества жалоб. Они были разовыми и касались какой-то одной «горячей линии». Всякий раз я проверял их сообщения и давал комментарий из недоступной на тот момент организации. Сейчас я вновь решил лично проверить все телефоны «горячих линий». Факт проверки был неутешительным. Каждая из четырёх «горячих линий», на которые я несколько раз пытался пробиться в разное время суток, оказалась холодна к моим звонкам. В некоторых случаях автоответчик красивым голосом предлагает подождать ответа оператора, но в результате ожидания его, увы, так и не последовало.

    Зачем же тогда вводить в заблуждение жителей региона, говоря о доступности и открытости этих организаций для простых граждан, сообщать всюду контактные номера своих «горячих линий», которые на поверку оказываются так холодны к людям?! В чём тут дело? «Может, реле там с ячейкой шалят?», - как говорил Владимир Высоцкий. Или всё иначе: дело в невнимании к людям, от которых государственные организации, прикрываясь пресловутыми «горячими линиями», отделяются непреодолимой стеной? А в отчётах о работе этих «горячих линий» всё выглядит вполне пристойно: тысячи обращений за месяц, рост по сравнению с соответствующим периодом прошлого года и т.д. Отчитываться у нас научились, ничего не скажешь. Только от этих отчётов простым людям не жарко, а холодно.