В гостях у ведьм

Одна страна – два мира

В современной Гане добывают алмазы, бокситы, марганец, здесь открыли нефть. Страна входит в десятку крупнейших мировых производителей золота. Но если отъехать на несколько сотен километров на север, в сторону города Болгатанга, можно попасть в деревню ведьм.



Говорю о них в прямом смысле, это почти официальный статус. «Почти» – потому что ни в каких документах он не обозначен, но деревня возникла неписанными законами той культуры, где колдовство – реальность, обыденность, повседневность. Оно бывает добрым, «белым» и не преследуется, так же как целительство, знахарство, всё, что связано с призыванием добрых сил. Альберт Швейцер, к примеру, воспринимался в тропиках в первую очередь как добрый целитель, способный общаться с потусторонним миром – нганга. Но колдовство бывает и злым, если нацелено на вред.



О ведьмах упоминал в своих работах французский этнолог и философ Клод Леви-Стросс: случилась неожиданная смерть в деревне, умер ребенок или взрослый, произошел падёж скота – кто виноват? Проводится особый ритуал, он даст ответ, укажет, кто навел порчу. И тогда ему один путь – в деревню ведьм, куда сегодня ни за что не приедет и не придет обычный африканец, только белый турист, уже разучившийся верить в духов и не помнящий предков...

Прежде чем пройтись по деревне, нужно представиться местной власти. Власть здесь – молодой человек лет тридцати в белой футболке. Ее украшает только маленькая эмблема: две лавровых ветви, меж которыми я успеваю прочесть слово «полиция». В полиции он, конечно, не служит. Но он умеет изгонять злых духов, вселившихся в человека. Это особая церемония. Если дух не уйдет «по-хорошему», ведьме разрежут кожу на груди, останется глубокий шрам…



Жара. «Власть» сидит под соломенным навесом, устроенным на кривых бревенчатых столбах, и пьет с местными мужиками шнапс. Это слово с характерным немецким sch, означающим наше «ш», стоит на этикетке. Мне предлагают пластиковый стаканчик. Нет, спасибо! Переговоры ведет мой приятель, который знает английский. Кто мы, зачем приехали, - заурядный набор вопросов. Но я чувствую, как внимательно смотрят на нас, пытаясь понять то, что выдается не словами, а незаметным жестом, мимикой. Бутылка шнапса расходится быстро, минут за десять. Наконец человек в белой футболке выделяет нам проводника и желает сделать хорошие «фотки».

Об опасности быть первым

Вместе с гидом мы огибаем вереницей небольшое кукурузное поле. Через него ведет узкая тропинка. Под ногами сухая красноватая земля, кукуруза выше головы стоит сплошной стеной. Она только начала цвести, початки не сформировались. Поле заканчивается, и тут же за невысокой изгородью из глины появляется первый дом – круглый, без окон, с серой крышей из тростника или тех же кукурузных стеблей (в Африке всё идет в ход). Двери нет, только дощатый косяк. Из глины выложен высокий порог, чтобы в дождь вода не проникала в жилье. Здесь – царство круга: хижина и двор, крыша, ржавый железный обруч, скрепляющий солому вверху, где она сходится конусом, круглый лаз в курятнике, который отличается от человеческого жилья только размерами, тазы, кастрюли, вёдра, ступа, выдолбленная из распиленного поперек бревна – везде круг…



Попадают сюда по-разному. Кто-то был уличен в наведении порчи – свидетелями или с помощью ритуала. Был человек виноват или нет – особый вопрос, но если общество объявило его изгоем, одна дорога – сюда. Вот старик по имени Иса, живущий неподалеку, стал жертвой предвыборной борьбы. Выдвинул свою кандидатуру на пост главы сельского поселения, как говорят у нас в России, а конкуренты обвинили его в колдовстве. Иса не сумел оправдаться. Жена последовала за ним добровольно, как и многие родственники здешних жителей. Иса сидит у себя во дворе на корточках и на сухой глине двора, покрытой самодельным высохшим цементом, сушит фасоль, поглаживая бобы ладонями. Уйти из деревни нельзя: никто не поручится за твою жизнь, на человеке навсегда останется клеймо. Мир замкнулся, подобно кольцу. Жить здесь остается только тем, что даст земля. Ведьмы держат кур или коз.

Продолжая идти, видя улыбки, оглядываясь на любопытных мальчишек, бегущих вслед, заметив маленькую сережку, похожую на цветок незабудки, в ухе еще одной ведьмы (и тут надо думать о красоте!), я думаю о неотвратимости судьбы и умении людей ее принимать и смиряться. Государство может ликвидировать деревню и черную магию объявить предрассудком, но только на бумаге. Жизнь будет следовать своим неписаным законам. Такова Африка.

Фото автора.