Разговор о русском слове

«От граждан Калуги, от каждого сердца, земное спасибо принесшим свободу!» – многие калужане помнят эти строки, высеченные на барельефе воинам-освободителям у драматического театра. Но мало кто знает, что это стихи нашего земляка Рудольфа Панферова. Рудольф Васильевич с удовольствием располагается за редакционным столом напротив – он давно на пенсии, интервью для него – это «выход в свет». Да и не куда-нибудь, а в Дом печати – здесь он свой, журналистике посвятил почти всю жизнь.

Питомец Булата

– Рудольф Васильевич, где вы учились?

  – Сначала в 13-й школе, но она тогда была семилеткой, поэтому заканчивал 5-ю.

  – И вашим учителем литературы там был будущий знаменитый поэт Булат Шалвович Окуджава! Он чем-то отличался от других учителей?

  – Вы знаете, отличался! Сильно отличался. В то время профессия учителя была очень престижной – это с «до революции» так пошло, и учителя с учениками общались «приподнято», что ли.

  – А Окуджава? 

– Он с нами общался по-товарищески! Кстати, тогда, еще в восьмом классе, я начал первые стихотворные опыты и послал несколько стихов в газету «Молодой ленинец». Потом захожу в класс, а листочки с моими стихами лежат на столе у Булата Шалвовича. «Удивлен?» – «Да». – «Ты же посылал стихи в газету?» – «Посылал». – «Ну вот. А я там сотрудничаю». Он попросил остаться после урока, поговорили с ним о моих стихах – где размер не соблюден, где рифма неточная… 

– Сам Окуджава был вашим первым литературным консультантом.

  – Выходит, так.

«Дорогая редакция!..»

– После школы меня призвали в армию, тогда три года служили. После армии год проработал на Калужском турбинном заводе и только потом поступил на филологический факультет КГПИ.

 С третьего курса меня пригласили на работу в «Молодой ленинец». Я был уже членом КПСС, учебу продолжил заочно. Сначала попал в отдел писем. Люди писали в газету порой как в последнюю инстанцию – ей верили, на нее надеялись. 

– Например?

  – Ну, вот одна девушка, Вера, по-моему, написала нам из Ульяновского района, из поселка Еленский. Жаловалась, что закончила десятилетку и нигде не может найти работу. Я выехал туда в командировку. Побеседовал и с депутатами поселкового совета, и с директором библиотеки – понял, что в небольшом поселке какие-то свои, личные отношения, о которых я не знаю. Но «приезд товарища из центра» возымел действие – работа девушке нашлась.

В «Молодом ленинце» проработал я семь лет, потом стал инструктором идеологического отдела горкома КПСС, участвовал в подготовке празднования 600-летия Калуги. А с 1974 года был главным редактором облтелерадиокомитета Калужского облисполкома.

Говорит и показывает

– Регионального телевидения тогда еще не было. Но на радио я постарался добиваться (и добился), чтобы наши корреспонденты бывали во всех городах и районах области, на предприятиях, в совхозах и колхозах. Это первое. И второе: я неукоснительно добивался, чтобы не было репортажей «по бумажкам». Пусть лучше человек ошибется, потом исправится, но чтобы это была живая речь, понятная, доходчивая, чтобы люди по голосам узнавали каждого нашего корреспондента.

  – Это дисциплинирует. 

– Еще как! Человек уже бессознательно профессионально, грамотно строит свою речь. Но главное не в этом. Я проработал 18 лет, каждый год в эфире у нас бывало больше трех с половиной тысяч калужан и жителей области! Представляете? Это было живое радио, близкое и понятное людям. И люди, простые люди, стали говорить грамотно, понятно. Вот этим я горжусь.

 В 1988 году я был назначен председателем облтелерадиокомитета. Уже тогда были хорошие связи с Москвой: я пробил первую профессиональную аппаратуру для калужского телевидения и заключил договор с облисполкомом о том, что телевидение будет работать в Народном доме.

 Потом пришло время уступить дорогу молодым. Но я продолжал работать и в газете «Знамя», и в Законодательном Собрании области, пока позволяли силы.

Властители дум

– Что вас тревожит сегодня?

  – Небрежное отношение к русскому языку и русской литературе! Кто стал «властителями дум» русской словесности? Израильтянка Дина Рубина? Откройте ее книжки – там ведь мат сплошной! Что для нее русский язык? Средство унижения народа? Или Людмила Улицкая: главная тема нашумевшего романа – легализация абортов, потому что в СССР нищета и убожество, в многодетных семьях дети мрут от голода и болезней. В хрущевское и брежневское время? Ложь! И эту ложь нам подают как образец настоящей литературы!

  – Рудольф Васильевич, что вы считаете главным в своей жизни?

  – Работу. И поэтическую, и пропагандистскую. Я с гордостью вспоминаю годы своей работы. Люди могли свободно прийти в любую газету, на радио, рассказать о том, что наболело. И им помогали. Мы не манипулировали мнением людей, им честно разъясняли решения власти.

 И что еще отрадно – не забывали лучших: молодежь воспитывали на примере наших отцов – ветеранов войны и труда. Народ рос, креп, развивался. Русская литература была едина и связана корнями с литературой XIX, XVIII века. И все в мире признавали: наша литература – самая глубокая, мощная, обращенная к людям. Учить любить людей, свою Родину, народ – вот главное!

 Фото автора и из архива Рудольфа Панфёрова.