Отечества отцы…

    В газете опубликована сокращенная версия интервью. Предлагаем вниманию читателей сайта полную версию.

    Вот и в последнем номере уходящего года решили еще раз вспомнить историю комсомольской организации нашей области.  Представляем вам интервью Евгения Типикина с Александром Лебедевым, секретарем Калужского обкома партии, чья карьера также начиналась с комсомольской ячейки.

    С Александром Алексеевичем Лебедевым встретиться я хотел давно. Но стеснялся. В свое время он сыграл огромную роль в моей судьбе, так и оставшись для меня одним из руководителей области. 

    - Александр Алексеевич, вашему назначению на комсомольско-партийные руководящие должности никогда не мешало, что отец был драгуном?

    - Нет. Отец воспринимался в Перемышле просто как конюх, ямщик в военкомате, в прокуратуре.

    Я после школы поступал в Институт иностранных языков им. М. Тореза. Сказалось влияние сестры и ее мужа, в годы войны готовивших разведчиков, работая в военном институте. Провалился. Пошел во второй поток в Плехановский на факультет машинного оборудования предприятий пищевой промышленности. И вдруг пятерка по письменной математике. В школе учитель всегда была недовольна моими знаниями. Но я страдал, сам того не зная, недостатком зрения. А математика все больше объясняется на доске. Потому и не понимал многого.

    Но жить негде. Уехал в Калужский пединститут. Прошусь на литературный, а мне - «не можем». И я в Перемышль вернулся. Направили в Ладыгино. А там математик, он же завуч, заболел. Опыта у меня ноль. Знания в математике непрочные.

    Но работал до сентября 53-го года. Меня приняли в партию, избрали секретарем комсомольской колхозной организации. Колхоз назывался - уже такой «добитый» после войны - имени Парижской коммуны.

    А тут Пленум ЦК по сельскому хозяйству. Начали омолаживать кадры. Вот я в «обойму» и попал. Правда, по рекомендации представителя обкома ВЛКСМ Владимира Амеличева, который накануне приезжал в колхоз на отчетно-выборное собрание комсомольцев. Меня избрали первым секретарем райкома комсомола.

    - Не боялись? Вам же 21 год был!

    - Боялся. Но спасало то – и за это я очень благодарен классному руководителю - что было привито чувство активного участия в политической деятельности. Да плюс еще у матери моей характер был твердый, борец против несправедливости, хоть сама была неграмотная. Ее характер мне передался.

    В армии отслужил, факультет иностранных языков областного пединститута закончил, директором школы в Покровском стал. В 1959 году стал заведующим отделом пропаганды и агитации Перемышльского райкома партии. В 1962 году избрали секретарем Перемышльского райкома партии по вопросам идеологии. Перевели в промышленный обком партии инструктором, потом в Калужский горком завотделом. После окончания аспирантуры в 1970 году работал завотделом науки и учебных заведений, заведующим идеологическим отделом обкома партии. В 1977 году был избран секретарем Калужского обкома партии.

    - В Калужском обкоме партии вы курировали идеологию и здравоохранение…
    - Весь социальный блок. Церковь, спорт, пенсии, культура, образование, наука... Причем наука не прикладная, а фундаментальная. А это Физико-энергетический институт, Институт медицинской радиологии, Институт сельскохозяйственной радиологии, Всесоюзный институт биохимии и питания сельхозживотных животных… Приходилось в меру своих трусливых...

    - Почему трусливых-то?

    - А потому что это наука фундаментальная! А я из Перемышля...

    - Но вы защитили кандидатскую в Академии общественных наук!

    - Да, защитил. Но этого было мало. Я вот записал в своем дневнике 23 ноября1983 года. «Слушал по радио «Свобода» интересную передачу о Пирогове Н. И. как основоположнике военной медицины и мыслителе, педагоге… Говоря о воспитании людей в своих работах «Мысли о воспитании», он подчеркивал неотъемлемую роль религии, не отрицал ее значения в научных исследованиях. При этом опирался на английского философа Френсиса Бэкона, который выдвинул тезис «малое знание отдаляет от Бога, большое знание к нему приближает». Вот попытайся это все сочетать даже сегодня! А уж тогда!...

    - Тогда вы слушали эти радиостанции?

    - А как же! Был создан в Центральном комитете отдел по контрпропаганде. На местах создавались такие группы под руководством, как правило, секретаря обкома. Я даже специально приемник купил, чтобы не полагаться на сводки, которые мне готовили, а все слушать самому.

    Но… В 1984 году в Краснодаре проводили большую всесоюзную конференцию по контрпропаганде. И завотделом ЦК говорил, что мы никогда не вернемся к таким личностям, как Солженицын и прочие диссиденты. Настраивали нас с ними бороться. А все, видишь, как повернулось.

    - Сочетание идеологии и здравоохранения было характерно только для Калужской области?

    - Нет. В целом по стране.

    - Получается, что здравоохранение и социальная сфера возводились в ранг государственной политики! Можете вспомнить, что было достигнуто, например, в том же здравоохранении в те годы?

    - Это была задача облисполкома. Через его отдел здравоохранения мы проводили партийную политику в этой сфере. Так – по всем направлениям. Но меня всегда в какой-то степени даже тяготило обилие ответственности за столько участков. Это ж надо было какой квалификацией обладать по стольким направлениям! Чтобы выступить перед какой-то аудиторией, я уйму здоровья затрачивал. Справки, что мне готовили, в корзину выбрасывал, потому чтоих писали выходцы из этой же среды. Приходилось до всего доходить самому. Ежегодные отчетные конференции: в здравоохранении, в профтехобразовании, по высшим учебным заведениям, науке... И каждый год руководители управлений говорили: ну, как же, секретарь обкома, надо, чтоб вы пришли, выступили, задачи поставили. А это все очень трудно. Чем я привлеку внимание? Или собирают учителей, конференция. А задача стояла какая? Сейчас от воспитания отошли. Только учеба. Начали возвращаться к воспитанию. Но уже очень много потеряно. А раньше директора школ рапортуют: столько у нас отличников, сколько в вузы идет… А в области нужны механизаторы, строители, слесари… А это уже вопрос воспитания. Это тоже была оценка их работы.

    - Перестройка началась, объявили борьбу с привилегиями. Какие они были у вас, в обкоме? Увидел квартиру: даже по тем временам ее какой-то элитной не назвал бы. А продуктами питания как снабжались?

    - Все предприятия побуждались открывать свои сельхозпредприятия и пытаться снабжать свои коллективы продуктами питания. В партийно-советских органах были буфеты, столовые. Специально созданных магазинов, как в ЦК, не было. Но даже это выдвинули на первый план и на публику сыграли.

    - А поликлиники, больницы?

    - Кремлевские были для ЦК и верхнего эшелона, они и сейчас есть. А у нас была больница УВД, там нам выделили место. Но не только для работников обкома. Потом потребовали, чтобы обком сделал собственную больницу. Это сейчас больница номер 5, была номер 2. Без поликлиники.

    - А вы знали о тех же «колбасные» электрички?

    - Как не знали! Но все, что производилось сельским хозяйством, в основном отправлялось в Москву – раз, на Север – два, в армию – три. И что-то оставалось на нужды населения.

    - Но вы ставили вопрос перед центром, что нужно улучшить снабжение населения?

    - Как мы будем ставить, когда все идет от центра?

    - Зарплата секретаря обкома какая была?

    - Последнее время 400 рублей.

    - На некоторых калужских заводах рабочие больше получали!

    - Но это все замалчивалось.

    - Я в журналистике еще со школьных лет. Мне кажется, вы гибко проводили требуемую политику.

    - Мы больше всего работали с главным редактором «Знамени» А.П. Бекасовым. Он был членом бюро обкома. Искали новые формы работы. Например, ежемесячно собирали журналистов. Анализировали деятельность, ставили задачи, критиковали, хвалили.

    Бекасов был с характером человек, ветеран войны, майор. И он старался быть выше и меня, и уж тем более отдела пропаганды.
 
    Но как-то столкнулись с ним. По вопросу жалобы из одного района, что там неправильно лечили человека. А корреспондент газеты очень расхвалил эту больницу. Я, помню, докладывал на бюро промышленного обкома. Тогда обкомы были разделены на сельские и промышленные. И все при этом старались газетой руководить. Да еще калужский горком подключался.

    - Это вы называете столкновением? Это рабочий процесс! Вы-то сами не считаете себя таким уж охранителем системы?

    - Я не считаю. Кто-то – считает.Просто всем приходилось время от времени что-то разъяснять. А у журналистов всегда было стремление себя показать. Выразить мысль по-своему.

    - Но Вы никого не наказали?

    - Как будешь за это наказывать? Это словами только… Я часто в работе с журналистами опирался на советы земляка, выпускника Перемышльской средней школы и в то время заместителя главного редактора областной газеты «Знамя» А.П. Золотина.

    - Вы были в Афганистане. Не было ли мысли отказаться от этой командировки?

    - Как откажешься? Постановление ЦК было подписано Андроповым, он уже был, считай, вторым секретарем в партии, и я видел этот документ за его подписью. Вызвали меня прямо из санатория. И все в секрете держалось, в какую зону поеду. Инструктировали в течение двух недель. Выступал маршал Ахромеев. Карта висела с обозначением уездов, контролировавшихся народно-демократическим правительством и находившихся под властью душманов. Потом запретили их так называть, стали называть «вооруженной оппозицией». А это крупные землевладельцы, которые имели технику, воду, горючее. И когда мы привезли свою идею «землю - дехканам», то выдали им свидетельство, а у них ничего нет: семян, горючего, техники, воды. А владельцы, конечно, за свое имущество на смерть сражались.

    - Но вы-то чем занимались?

    - Я был направлен старшим зональным партийным советником в помощь члену революционного совета ДРА в зоне Юго-Запад. По площади - три Калужские области. Население, конечно, все вокруг воды. А в основном пустыня. Да плюс еще много брошенных кишлаков, которые в результате победы Тараки, народной демократии (а кишлаки были огромные), были брошены полностью: кто в Иран ушел, кто в Пакистан.

    - Вам это все приходилось объезжать?

    - Только на вертолете. Афганском. В нашей зоне не было советских войск. Основная задача была помочь организационно и идейно укрепить провинциальные партийные организации НДПА, до конца преодолеть многолетнюю межфракционную борьбу внутри партии, повысить ее руководящую роль в защите завоеваний Апрельской революции и строительстве нового общества. Народно-демократическая партия Афганистана была образована в результате объединения двух противоборствующих партий: «Хальк» (в переводе «народ», ее возглавлял Тараки) и «Парчам» («знамя», а возглавлял ее Кармаль). Но как заложены были все противоречия…

    А после вывода советских войск Афганистан при «помощи» США превратился в глобальную корпорацию по производству героина.

    - После получения инвалидности вы подали в отставку и все? Больше нигде не работали? Не было ли у вас после ухода на пенсию какой-то досады, что еще что-то могли бы сделать? Синдрома руководителя, когда вдруг замолкает телефон, а еще вчера ты был всем нужен?

    - Я инвалидность получил в 1990 году. В это время вовсю разворачивалась так называемая перестройка. Партийным комитетамоставили только орготдел, пропаганду и все.Все отраслевые отделы убрали. Кому голая пропаганда нужна? Упала роль партийного комитета, да еще партия лишилась статуса направляющей и руководящей силы общества…

    Мне в 1990 году назначили в связи с инвалидностью персональную пенсию в 200 рублей. Но в 1991-м все рухнуло.

    Начали создавать КПРФ. И я занимался этим в роли секретаря первичной организации. В выборах участвовал. В синдром руководителя впадать было некогда. И телефон не замолкал и не молчит.

    - Но в официальные госструктуры уже не входили.

    - Нет. Мне бы и сложно было. Кандидат философских наук на основе марксизма-ленинизма. Чем я буду заниматься?

    - А сегодня вы просто на пенсии? Или все же какая-то партия Вам ближе?

    - В 2003 году исполнилось 50 лет моего пребывания в партии. А мне прислали решение бюро Калужского обкома КПРФ, что я заслуживаю исключения из партии за то, что я не согласился с решением ЦК. Миллиардер Семигин с подачи Зюганова расколол КПРФ. От Зюганова вообще хорошие люди ушли. Я приостановил свое членство в партии. Сейчас я сторонник «Единой России».

    - Да?

    - Не вижу другой реальной политической силы.
 
    - Когда вы приезжали в Перемышль к родителям, мы со второго этажа дома напротив видели, как вы во дворе дрова кололи.

    - И пилил. А главное - все это приходилось доставать и привозить престарелым и больным родителям.

    - Вам не предлагали местные власти что-то сделать для родителей? Вы к ним не обращались?

    - Никогда. Я сам старался помогать родителям. Дети разъехались. Я был ближе всех.

    - Почему вы не хотите давать интервью?

    - Я много раз давал интервью.

    - Да что там!..

    - Ну, сколько обращались.

    - Но вы сказали, что боитесь всех этих диктофонов... А почему боитесь-то?

    - Я такой тугодум, мне надо все обдумать. Но переступаю через боязнь.

    - И это говорит секретарь обкома по идеологии!

    - Представь себе, так.

    - Почему вы ни разу не были на юбилеях родной школы?

    - За время своей работы я так и не смог решиться появиться в родной школе в качестве начальника. Направлял туда кого-то из коллег. Но не терял интереса к успехам и трудностям родной школы. Поддерживал представление лучших ее учителей к государственным наградам. Настоял на включении в план строительство новой школы. В 2012 году я зашел в Перемышльскую школу, меня радушно встретили. Я передал в школьный музей свою книгу «Всполохи воспоминаний». Еще хочу передать в музей орден моей матери «Материнская слава».

    - Не бросили ли вас знакомые, казавшиеся друзьями в то время, когда вы занимали руководящий пост?

    - Я ушел на пенсию по инвалидности без права работать. Сердце в Афганистане было серьезно надорвано. Вскоре в стране была запрещена деятельность партийных органов. Отстраненные от партийной работы, в основном умные, высококвалифицированные, с огромным организаторским и управленческим опытом кадры возглавили администрации области, районов, городов, предприятий...

    Я всех их хорошо знали знаю. И постоянно ощущаю их стремление помочь мне в новой жизни в силу своих возможностей. Губернатор области А.Д. Артамонов наградил меня юбилейной медалью «70 лет Калужской области», доплачивает некую сумму из областного бюджета, в результате чего моя пенсия, правда, сравнялась с пенсией уборщицы, убиравшей мой кабинет. Помогает мне с лечением, а у меня есть серьезные болячки. Знаю, что губернатор подобное отношение проявляет ко всем бывшим руководителям области, которых в живых остались единицы.

    При В.В. Путине, кстати, пенсионное обеспечение намного улучшилось. Недавно встречался со знакомым, его жена сказала, что они стали жить лучше, чем когда он был первым секретарем райкома, хотя я считаю преждевременной предложенную пенсионную реформу: не созданы для нее необходимые условия.

    - Вы в книге написали, что будущее за коммунизмом.

    - Нет. Я написал, что будущее за социальной справедливостью. Некоторые страны пытаются идти в этом направлении. Я, еще будучи членом делегации ЦК КПСС, в 1979 году, был направлен в Бельгию по приглашению правящей Бельгийской социалистической партии. Они нам показали, как в условиях капитализма внедряют элементы социализма. И надо сказать, это интересный опыт. А возьмите КНР. В свое время китайцы перенимали у СССР опыт строительства социализма. А теперь нам надо бы активнее внедрять в России опыт развития социализма с китайской спецификой. Может, придумаем какую-то российскую специфику.