Батальоны против огня

В годы Великой Отечественной труднейшая доля выпала людям мирной профессии - медицинским работникам, в тяжелых условиях под вражеским огнем спасавшим раненых. С августа 1941 года в военно-санитарном поезде № 1130 служила Клавдия Иосифовна Гирская, ныне проживающая в деревне Субботники Сухиничского района.

Мама, я должна!

Солнечное июньское утро 1941 года. Молоденькая медсестра Лужинской участковой больницы Клавочка Дронкина, приехавшая в родную Чижовку на выходные из Тульской области, проснулась от громких криков и плача.

- Война, дочка, немцы бомбят наши города... - кинулась к Клаве мать. – Что ж теперь будет-то?

Братья Николай и Осип пытались успокоить ее. Но та знала: совсем скоро сыновей призовут на службу. Слезы все лились и лились... Глядя на мать, девушка не решилась сказать близкому человеку, что при слове «война» она сразу поняла - пойдет на фронт.

Проводив на другой день братьев, крепко-крепко расцеловав их, Клава с матерью вернулись домой. Вечером, прервав наступившую в доме гробовую тишину, обняла родные плечи со словами: «Не кручинься, мама. У всех сейчас беда... Я завтра уеду, я военнообязанная. Будем писать, обязательно вернемся – не волнуйся за нас...»

Санитарный поезд № 1130

Почти два месяца Клава Дронкина вместе с коллегами-медиками готовила к предстоящей службе военно-санитарный поезд № 1130: состав комплектовали оборудованием, лекарствами, создавая условия для приемки раненых, оказания не только первой, но и серьезной хирургической помощи. Потом - в путь: приказ дан на Север!

Санитарный поезд курсировал по Заполярью, на Мурманском направлении. Возили раненых из полевых госпиталей и медико-санитарных батальонов в города, где были стационарные госпитали. Двигались в основном ночами: фашисты охотились за составами. В Заполярном крае шли не локальные, а страшные кровопролитные бои с самого начала и почти до окончания войны...

  - Крики, стоны раненых, которых мы грузили в вагоны под бомбежками, переворачивали сердце. Нам, молодым медсестрам, нужно было, переборов страх, сохранять спокойствие при виде крови, смерти. Фашисты били по поезду, несмотря на то что на нем были знаки Красного Креста... - вспоминает первый рейс Клавдия Иосифовна.

Однажды, лютой зимой 1942 года, на одной из станций медикам пришлось грузить целый состав обмороженных бойцов. Одни истекали кровью, другим от обморожения было недалеко до гангрены... Для их спасения делалось все возможное и даже невозможное.

На подвешенных к потолку носилках в хирургическом вагоне лежали тяжелораненые. Хирурги лишились сна, оперируя сутками. Как только человек отходил от операций, его переводили в другой вагон.

Горечь воспоминаний

- Мы дежурили около раненых, делали уколы, перевязки, на пути к фронту стирали и гладили окровавленные бинты, - вспоминает она. - Старались хоть как-то поддержать, обласкать солдат словом. Иногда слезы застилали глаза при взгляде на бойца, у которого вместо рук и ног – культи... «Сестричка, пристрели меня!» - как-то попросил изувеченный солдатик, понимая свою обреченность... Какие слова утешения тут можно найти? Разве такое забудется?

…Раненого в живот казаха погрузили вместе с другими на одной из остановок. Несколько часов длилось переливание крови юноше, находящемуся на грани жизни и смерти. Клава безотлучно была около него, вытирала пот со лба, гладила по голове: «Потерпи, миленький!», смачивала водой пересохшие губы. Очнувшись в очередной раз от забытья, он все просил и просил светловолосую сестричку: «Пи-ить... Дай пить, сестра...»

- Подожди чуток, напою вволю, как только можно будет, - ласково отвечала Клава.

Военврач, проходивший по вагону, поинтересовался у бойца: «Как дела? Как медсестра ухаживает?»

- Плохой сестра – пить не дает... - прошептал солдатик, глянув на доктора полными боли глазами. Мог ли он, горящий от температуры, понять, что глоток воды при ранении в живот подобен смерти?

- В войну все были едины: украинцы, белорусы, узбеки, таджики... Все воевали, не жалея себя, ради своей страны. И мы, оказывая помощь, не задумывались, русский он или латыш. Сейчас почему-то некоторые народы об этом забыли, - вздыхает Гирская.

Именно во время службы в военно-санитарном поезде Клава получила награду, которую ценит особенно - медаль «За боевые заслуги».

До сих пор, когда смотрит фильм «Офицеры», она вспоминает свой поезд № 1130. Такие же, как в киноленте, многоярусные носилки, тесные купе для медперсонала, те же грустные глаза солдат, лишенных возможности громить врага...

И боль, и слёзы, и любовь

 Когда поезд был разбит бомбежками и отправлен на капитальный ремонт в тыл, чудом оставшиеся в живых медработники попали в разные военные части. Клавдия - в медико-санитарный отдельный батальон № 241 313-й стрелковой дивизии. Шел август 1943-го.

Прекрасного специалиста медицинской службы оценили и новые сослуживцы. Девушка без устали ухаживала за ранеными, которых сотнями привозили с поля боя.

Зимой 1944 года фронтовая молва принесла в медсанбат страшную весть. Совсем недалеко, на одном из соседних участков Карельского фронта, финские лыжники-диверсанты зверски уничтожили два медицинских батальона. Внезапное ночное нападение на медсанбаты стало тактикой финнов. Изверги резали мужчин-врачей, раненых, насиловали медсестер, выжигая на груди у них красные звезды...

- Боль за коллег была нестерпимой. Нас, к счастью, эта участь миновала - наш батальон встретил их сокрушающим огнем, - с дрожью в голосе рассказывает Клавдия Иосифовна, поясняя, что военные медики, если требовала обстановка, сражались с врагом так же самоотверженно, как и все красноармейцы.

Через 241-й отдельный медико-санитарный батальон, в котором служила Клавдия, только за время боев на Карельском фронте прошло 6 400 раненых бойцов и командиров.

Победу девушка встретила в составе 339-го медсанбата, входившего в 289-ю стрелковую дивизию, где служил ее супруг - офицер пехоты Лев Гирский, с которым они расписались в полевых условиях.

В запас Клавдия уволилась 30 июня 1945 года в звании старшины медицинской службы. Еще год она жила в Архангельске, ожидая приказа о демобилизации мужа. Потом вместе уехали на его родину в Минеральные Воды.

Здравствуй, земля Калужская!

Мать дождалась домой только одного сына и дочь. Старший, Николай, пропал без вести. Осип вернулся в Чижовку без руки. Сестре Клавдии, Марии, тоже досталось - всю войну она трудилась на лесозаготовках.

Проработав долгое время медицинской сестрой вдали от своей малой родины, Гирская в 2005 году вернулась в отчий край. Деревня Чижовка после войны стала микрорайоном Калуги. Родного дома давно нет. Теперь ветеран живет в Субботниках, рядом с племянницей, Еленой Григорьевной Семешиной, самым близким для нее человеком.

Не стареют душой ветераны

На 98-м году жизни отважная медицинская сестра, фронтовик Клавдия Иосифовна Гирская является примером стойкости, жизнелюбия и оптимизма. Она – частый гость в Субботниковской школе, участник многих мероприятий поселения.

Особенно дорог ей День Победы. Грудь ветерана в этот праздник обязательно украшают ордена и медали. Гирская награждена также орденом Отечественной войны III степени, медалью «За Победу над Германией», медалью Жукова, знаком «Фронтовик».

Когда она смотрит по телевизору парад на Красной площади, сердце ветерана замирает: первым несут штандарт Карельского фронта, где она воевала.

- Всегда говорю молодежи: любите Родину, за которую проливали кровь ваши деды и прадеды, цените мир. Нет ничего дороже мира на земле! Многие советские люди отдали за это все, что имели, - жизнь…

Фото Юрия ХВОСТОВА.