Где цвет выражает сущность образа

    В Инновационном культурном центре проходит выставка члена-корреспондента Российской Академии Художеств Ильи КОМОВА.

   Гениально организованное пространство

    Называется выставка «Вещественные доказательства», поскольку сам художник считает, что каждая работа — воплощение творческого поиска, этапов его пути, материализация неповторимого художественного языка живописца.

    Пейзажи и портреты, представленные в экспозиции, написаны в разное время, в разных местах планеты. Все они выполнены в особой манере автора, опирающегося на опыт мастеров древнерусской монументальной живописи.

    Илья Комов посетил Калугу впервые. И, несмотря на то, что не принимал участия в создании экспозиции, отдав сие на откуп калужанам, высоко оценил художественный вкус организаторов.

    - Я отправил 40 работ в Калугу и приехал, когда картины уже были развешены, - поделился художник своими впечатлениями с многочисленными гостями, пришедшими на открытие. – Несказанно благодарен куратору выставки Анне Сенатовой! Невероятно, как тонко она поняла и органично подошла к организации пространства. Просто гениально!

    В этот вечер художник был нарасхват, однако нам удалось задать ему несколько вопросов.

   Нетривиальный подход

    - Илья Олегович, ваш отец — знаменитый скульптор, мама и младший брат — архитекторы. Как случилось, что вами завладела живопись?

    - В детстве отец подкладывал мне пластилин, а я тянулся к цветным карандашам (Улыбается.). Однажды он привез из-за границы набор фломастеров — 36 цветов, чистых, насыщенных. Их хватило на несколько лет. Видимо, корни где-то там.

    - Как повлиял на вас, как художника и личность, ваш отец?

    - Отец внушил нам с братом принцип — как бы ни было тяжело, никогда не делай халтуру: «Стоит только начать — коготок увяз, всей птичке пропасть». Никогда не заводил разговоров о деньгах. Отец пытался найти нетривиальный подход к любой теме, всегда оставаясь в первую очередь человечным.

    - Что и кто для вас являются источниками вдохновения?

    - С институтских времен старался не замыкаться в художественной среде. В 1980-е был даже членом группы кимофутуристов «Яр». Играл на сцене с Юлией Рутберг. Режиссером был Александр Басов. Дружил с реставраторами. Когда укрепляли фрески в Даниловом монастыре Переславля, под их руководством делал копии с моего любимого Гурия Никитина. Спустя годы меня зажег Римас Туминас, показался близким его художественный язык. Живя и работая высоко в Пиренеях, в монастыре Сен-Мартен-дю-Канигу, был поражен тем, что монахи знают и любят русскую культуру, в том числе и духовную.

    - Как вы пришли к своей ярко выраженной манере в живописи?

    - Меня всегда тянуло к работе с открытым цветом. В период ученичества огромное впечатление на меня произвели выставки французских художников первой половины XX века и наших мастеров-эмигрантов: Сержа Полякова, Никола де Сталя. У них потрясающие, глубокие и одновременно пронзительно яркие цвета. В итоге подлинным «суриковцем» я так и не стал. Мне всегда хотелось вый-ти за рамки художественных координат той системы, которая преподавалась в институте. Для меня важно, чтобы цвет выражал сущность образа.

   - Что ценнее всего для вас в искусстве?

    - В искусстве главное искренность и внутренняя простота, глубина и цельность художественного языка, постоянное решение новых пластических задач.

   Сыновний долг

    - Ваши полотна очень яркие. Это приукрашивание действительности или особенности восприятия?

    - Расскажу один случай. Писал пейзаж в провинции. Идут три девицы с пивом и сигаретами. Остановились, смотрят: «Почему непохоже рисуете? У вас все цветное, а должно быть серое — небо, дорога, стволы деревьев». Отвечаю: «Серый-то разный. Небо яркое, дорога освещена солнцем. На стволах деревьев — рефлексы». Таким образом вдруг сформулировал свою социальную функцию — показать людям мир, красочный и интересный. Каким я его вижу, такой он и есть на самом деле.

    - Вы работаете только по вдохновению или можете заставить себя писать картины, когда вам грустно и тоскливо?

    - Лучший способ для меня победить уныние — это взять холст и написать какой-нибудь пейзаж. После этого я чувствую себя  счастливым человеком. Когда я работаю, то забываю о том, что меня до этого тревожило.

    - Илья Олегович, есть ли у вас планы, связанные с Калужским краем?

    - С одной из ранних работ нашего отца – скульптурой «Циолковский», которая сейчас находится в Третьяковской галерее, я, можно сказать, вырос. Так что Калуга для меня не пустой звук. Надеюсь, что мы с братом выполним свой сыновний долг и завершим один из последних незаконченных проектов отца – это памятник Александру Сергеевичу и Наталье Николаевне Пушкиным для Калуги. Свою работу он сделал до конца, мы её отформовали. Осталось только отлить. Надеюсь, всё у нас получится. И ещё хотелось бы сделать серию живописных работ о Калуге.

Фото: Александр ФАЛАЛЕЕВ.