Газета
Предложить свою новость
Прямая линия
«Втихаря хоронили расстрелянных»
- Рано утром сижу, починяю обувку… И вдруг крики соседок: «Немец напал на нас!» - вспоминает Владимир Щепилин. - Вся семья высыпала на улицу, в репродукторе раздался голос диктора, объявившего о вероломном нападении. А мы с ребятней бегаем… Ну, кто ж из нас знал, что такое война?Козельск продолжал жить - работали колхозы, предприятия. На горе был большой базар - со всего района туда съезжались. Я там воду продавал: в бидончик налью (он у меня до сих пор хранится), кружку захвачу и бегом туда. Лето жаркое выдалось, пить всем хотелось. Поэтому торг хорошо шел: кружка - копейка. Глядишь - и заработаю чего. Пошевеливаться заставляли начинающийся голод да разговоры о том, что немцы уже близко.
И вот наступил октябрь - теплый, солнечный. Наши отступали от Козельска, сдавая одну позицию за другой. Минировали мосты и железную дорогу. По приказу партии делали все, чтобы врагу не достались важные объекты. Через какое-то время по городу разлетелась страшная весть: немцы идут!
Помнится, улица Старая Казачья переходила из одних рук в другие: ночью туда приходили наши, днем свирепствовали немцы. Из домов фашисты выносили все, что плохо лежит, иногда, правда, попадались и совестливые: меняли у местных жителей сахар на яйца и молоко. Но в основном зверствовали. Наших бойцов находили и убивали, доставая зашитые в брюках медальоны, они их очень интересовали. Помню, одного солдата мы с мамой похоронили на своем огороде. А спали мы в погребе, боялись, что будут бомбить. Матрасы, набитые соломой, на картошке расстелем и спим вчетвером: я, братья Саша с Василием и мама.
Там, где сейчас районный Дом культуры, стояли два барака, в которых фашисты держали военнопленных. Уже наступили холода, выпал снег, а солдатиков наших в одном исподнем заставляли возить воду в большой бочке на санях из Другуски. Боец наш упадет, а немец на него ведро воды выливает… Один случай не забуду никогда. Военнопленный, подняв руку, выкрикнул мне: «Мальчик, я из города С…» И прозвучал выстрел. Я не разобрал название - наверное, Смоленск… И солдатики потащили дальше сани с водой. А этот парень так и остался лежать на снегу…
Освобождение города
- Но вот мы все-таки дождались освобождения города. Случилось это в конце декабря, когда фашисты вовсю готовились к празднованию Нового года - для этого пригнали огромную машину с подарками. Но ее им пришлось спешно бросить. До того, как в Козельск вошли наши войска, враги заминировали все что успели. Ох, и помучились потом наши саперы, повсюду обнаруживая и обезвреживая сотни мин…Когда город освободили, мы побежали к перекрестку, к той машине. А там - солдатик. Дал каждому по гостинцу - кому шоколад, кому печенье. Так мы и отпраздновали освобождение города. Получив подарок, я повстречал военного в высоком звании. Это был командующий рядом армий, войсками Брянского и Воронежского фронтов - будущий Маршал Советского Союза Голиков. Филипп Иванович сказал: «Ты завтра приходи ко мне, я живу на улице Ленина». И дня три я находился при нем: помогал, документы относил. Потом он уехал. А спустя много лет мы встретились в Подборках на конференции, посвященной легендарной французской эскадрилье «Нормандия-Неман». Я уже в ГАИ тогда работал. Он говорит: «Где-то я тебя видел». Мы стали вспоминать и вспомнили!
Голод, сапожное мастерство и ГАИ
- Война продолжалась, ввели карточную систему, начался настоящий голод. Хорошо, что напротив огород был колхозный, мы туда за морковкой да яблоками бегали.Мама целыми днями работала в колхозе, старшие братья тоже трудились. На мне было домашнее хозяйство: носил воду, ухаживал за скотиной, стирал, убирал. И только после ужина садился за уроки при свете зажженного полена или керосиновой лампы.
В 1943-м меня отправили в артель к мастеру Григорию Сидорову, который учил шить тапочки, ремонтировать солдатскую обувь. Задействовали меня и на работе во фронтовой полосе за селом Волконским до Ульянова. Там я лазил по блиндажам, искал убитых, оружие, снаряды. Ульяново в оккупации находилось, так что мы там застряли надолго.
Окончив сапожное и поисковое дело, в 1948 году я отправился на курсы тракториста-машиниста широкого профиля. Дальше - армия. Служить довелось в Сарнах Ровенской области, где шли военные действия с украинскими националистами. Потом, поскольку хотел связать свою жизнь с милицией, стал служить в Госавтоинспекции.
Чтобы не грустить
Владимир Петрович много рассказывал о своей работе в ГАИ, о том, как в 90-е годы подружился с отцом Илием, советовал, как правильно ухаживать за пчелами и дегустировать мед.Чувствовалось, что соскучился он по общению - все родственники живут в Туле. И мы решили подарить нашему герою маленького друга - котенка. Владимир Петрович обрадовался: «Бориской назову!» А тот будто только и ждал этого знакомства - забрался на плечо к хозяину и принялся громко мурлыкать. Так что теперь им вдвоем будет веселее.
Фото Виталия ВЕРЕСКУНА.
