Во глубине калужских недр...

Многолетнее хобби автора этих строк – коллекционирование минералов и окаменелостей. Разумеется, больше всего радуют собственноручно найденные редкости, и, конечно, «охотиться» приходится чаще всего на территории нашего региона.

Богаче, чем кажутся?

Я абсолютно уверен, номенклатура добываемых в Калужской губернии полезных ископаемых лет сто назад была гораздо шире! И с течением времени она в основном сужалась. В наши дни в области активно ведут добычу в основном строительных материалов – песка, песчано-гравийной смеси, всевозможных глин, известняков и доломитов – для производства щебня и цемента. Не так давно возобновили добычу трепела (природный абсорбент) в Жиздринском районе.

Калужане среднего возраста помнят, как добывали бурый уголь и фосфориты (на удобрения) – последние шахты и карьеры закрылись уже в начале нулевых. Еще раньше на калужском буром железняке работали и Мальцовские заводы в Людинове, и Демидовские на Вырке и в Дугне, и самые первые, Петровского времени, в нынешнем Жуковском районе. Год назад мы рассказывали и о наших минеральных водах и целебных грязях, кои также с Петровского времени и вплоть до 1960-х использовались в некоторых больницах для лечения...

А вот какие еще, с современной точки зрения, экзотические полезные ископаемые у нас разрабатывались.

Каменные шарики для мельниц

В Каменноугольном периоде (320 – 350 млн лет назад) на большей части территории области плескалось теплое мелководное море. Всем известные доломиты и известняки – его окаменевший ил. Иногда формировалась другая осадочная порода – кремень. Пласты черного кремня, того самого, между прочим, что согласно альтернативной медицине «улучшает структуру воды», у нас имеются на юго-западе области. В карьере-каменоломне у деревни Верхний Волок его добывали самосвалами, и вовсе не для аптек, а на отсыпку дорог...

А чуть севернее, в районе деревни Бычки, в обнажениях крутого берега речки Неручь на уровне воды целый прослой отдельных шариков из черного кремня – это следы работы моря уже более позднего, Мелового, периода. По его берегам прибой окатывал обломки в почти правильные шары примерно одного размера – 5-8 сантиметров в диаметре. Бывавшие на берегу, например, Баренцева моря видели подобные «яйца дракона» из гранита. Но гранит – порода неоднородная и сравнительно мягкая, кремень значительно тверже. В конце 1920-х – первой половине 1930-х крупную кремневую гальку добывали в карьере у деревни Бычки Барятинского района, а по некоторым данным – и южнее, ближе к Жиздре, для шаровых мельниц для перетирки во вращающихся барабанах всевозможных материалов – от угля до щепы.

Не знаю, по каким причинам прекратилась добыча, но этот материал и сейчас востребован. Как-то рассказал о забытом месторождении предпринимателю, занимающемуся химическим производством, – тот просто не поверил: «Я кремневую гальку для мельниц из Италии вожу». И тут же предложил съездить в Барятинский район. Увы, хотя кремневые шарики в русло речки Неручь и сейчас сыпятся во множестве, для их промышленной разработки потребовались бы большие вложения...

Жернова – предмет калужского экспорта!

В отличие от шаровых обычные мельницы с круглыми каменными жерновами знают все – по книгам и картинкам. Достаточно открыть карту Калужской губернии хоть ХIХ, хоть начала ХХ века – водяные мельницы стояли чуть не на каждой речушке, обычны были и ветряные. Многие проработали вплоть до 1950-х годов! И до сих пор можно увидеть остатки плотин, а то и валяющиеся неподалеку каменные круги – жернова. И мало кто задумывается – из какого же камня они изготовлены? Обычный известняк или доломит, вроде того что добывают сейчас на карьерах у Полотняного Завода и под Тарусой, слишком мягок – жернова быстро сработаются, да и добавка известковой муки в пшеничную или ржаную не сделает хлеб вкуснее. Валуны, оставленные ледником, часто из очень твердых пород, но обычно неоднородны, да и не так уж их много, и с логистикой будет сложно... На большинстве наших мельниц были жернова из песчаника – осадочной породы все того же Каменноугольного периода, представляющей собой сцементированный природой песок.

Он тоже разного качества, часто мягкий (из такого состоят камни и скалы Чертова городища под Козельском), но иногда очень твердый, в коем песчинки спаяны природным кремнистым цементом, так что при ударе кайлом искры летят. Выходы его имеются в Мещовском районе, и жители, например, деревни Шадеево под древним Серпейском специализировались именно на изготовлении жерновов. Дело было поставлено на поток, по берегам протекающей в глубоком овраге речушки Серпейки были даже подземные каменоломни сродни известным Кольцовским пещерам, где добывали прочный песчаник – прежде всего на жернова, а также – на бутовый (для фундаментов) камень.

По словам старожилов, последняя подземная ломка просуществовала до 1950-х, «такая большая – трактор с тележкой свободно разворачивался». Есть сведения, что занимались изготовлением жерновов и в соседнем Мосальском уезде, и в Жиздринском. Кстати, и на бутовый камень песчаник сейчас не добывают в области, а раньше ломали и здесь, и на Чертовом городище, и у с.Вертное под Думиничами, и на Каменной гряде в Ульяновском районе...

Калужский, тарусский, кванский, боровский «мрамор»

Раз уж речь зашла о каменоломнях, стоит вспомнить и добычу облицовочного камня. Те же Кольцовские пещеры – одно из таких мест. На этом участке Оки, видимо, первым обратил внимание на прочный мраморовидный известняк, принимающий полировку и имеющий в разных местах разные оттенки, Г.А. Быховец – один из владельцев известной усадьбы Истомино под Тарусой, заядлый краевед, увлекавшийся не только геологией, но и палеонтологией, даже метеорологией. В середине ХIХ века, как пишут его биографы, он подарил Николаю I напольную вазу из десяти сортов местного «мрамора». Император же отдарился бриллиантовым перстнем... С того времени на Оке от Тарусы до Калуги и начали массово брать «мрамор»: желтоватый, серый, красноватый...
Здесь, кстати, ответ на популярный вопрос: почему так высоко от воды входы в Кольцовские каменоломни, ведь весь берег состоит из известняка? Именно потому, что камень камню рознь, это на щебенку годится почти любой. 

Под Кванью (где сейчас лыжный комплекс) еще в 1930-х годах брали камень для облицовки станций московского метро.

Все данные о более ранней добыче камня в Калужско-Алексинском каньоне (в сети можно встретить и XV век) можно, видимо, отнести к разряду баек, другое дело – мрамор с берегов реки Нары, «белый и с голубоватыми прожилками». Вот там могут найтись и ломки XVI в., в древнем Пафнутьев-Боровском монастыре много деталей из белого камня, мраморовидного, который иногда называют сахарным известняком, наверняка местного. На Протве, чуть выше Обнинска, имеется небольшой карьер, где красивый сахарный известняк и сейчас периодически берут на щебенку. По-видимому, под «голубоватыми разводами» нужно понимать срезы окаменевших раковин, действительно имеющих синеватый оттенок.

Охра

Желтоватый и красноватый оттенки нашим горным породам придают окиси и гидроокиси железа, аналогичные, в общем, обычной ржавчине. Из них состоит в основном лимонит – основной минерал бурого железняка. Иногда встречаются ручьи с вроде бы и прозрачной водой, дно их русел покрыто налетом ярко-желтого, иногда почти оранжевого цвета. А на торфяниках встречаются красные комочки, а иногда и слои красного цвета. Это охра, представляющая собой смесь того же лимонита с глиной.

В смеси со связывающим раствором, в крайнем случае – просто водой, самая древняя известная человечеству краска, которой еще в палеолите рисовали мамонтов на стенах пещер. Ныне красящие пигменты в основном синтезируют на химических заводах, у современников, затеявших ремонт, проблем с краской нет – иди да покупай на выбор.

Но еще 150 лет назад, до появления «большой химии», все было иначе – краски делались из природных минералов, растений и даже животных, хорошие красители ценились на вес золота и тайну их иногда хранили строже, чем рецепт кока-колы... А потому дешевая и доступная, но при этом яркая и стойкая охра добывалась для мелких производств во многих местах области вплоть до совсем недавнего времени: в 1950-х на Черносвитинском болоте, том, что на южной окраине Калуги, в городской черте, работала артель, заготавливавшая природную охру!

Купоросное масло и «золото дураков»

О том, что в нашей земле есть золото, до сих пор ходит много легенд. Как-то мы рассказывали об этом подробно, сейчас только напомню, что надежных (документальных) сведений о добыче его у нас нет, хотя в Ледниковом периоде при своем движении на юг льды срезали всевозможные горные породы, в том числе и золотые жилы, и действительно, кое-где в оставленных тающими льдами моренах (тех, что разрабатываются сейчас на песчано-гравийную смесь) небольшой процент золота есть. По современным меркам добыча его совершенно нерентабельна (хотя севернее Москвы у пос. Икша в конце Х1Х века работала артель золотодобытчиков, а старожил деревни Андреевское уверял, что в 1930-х собирались мыть золото и здесь, почти на месте нынешнего парка отдыха).
Другое дело золотая обманка, «золото дураков», «кошкино золото» – пирит, он же серный колчедан, железный колчедан. Бугристые камешки-конкреции, сверкающие красивыми золотистыми кристаллами, можно найти на дне многих ручьев, в отвалах угольных шахт, кое-где вскрываются мощные его пласты. На небольшом глиняном карьере у Думиничей сверкающими золотом плитками выложены дорожки к бытовкам... Увы, для декоративных целей наш пирит не подходит, он нестойкий и на воздухе быстро рассыпается в серый порошок (за что назывался также и «гнилым золотом»). Его использовали иначе. Мельников-Печерский в своем романе «В лесах» описывает купеческую аферу – попытку выдать «золото дураков» за настоящее, причем указывает, что за основу взял реальный случай, имевший место в Калужской губернии! Что странно, вообще-то пирит у нас в позапрошлом веке хорошо знали и добывали для производства купоросного масла – серной кислоты, очень востребованной в химической промышленности и тогда, и сейчас. Небольшой заводик был даже на окраине Калуги – на нынешней улице Волкова (а копи, вероятно, на берегу Яченки или в бору?). Были небольшие заводики в Медынском районе, Думиничском, а уже в советское время – на ныне затопленном Груздовском карьере в Дзержинском районе.

Практический интерес к нашим недрам был всегда. Простые люди, к примеру,  глины, мел для обихода брали, промышленники вели разработку сырья – фосфоритов, огнеупорных и фаянсовых глин, железной руды и т.д. Особое место занимал горнозаводский округ Мальцова. 

Писчий мел

Если в центральной части нашей области близко к поверхности подходят породы Каменноугольного времени, то на юго-западе области, за Сухиничами, под слоем почвы и ледниковых отложений находятся осадочные породы, более молодые, Мелового периода, – фосфориты и мелы. Первые добывали на удобрения, вторые – в том числе и для школьных уроков, писать на доске. А еще для побелки. 

 Самые известные разработки были у села Попково, южнее поселка Середейский, как минимум с начала ХХ века и, вероятно, до второй его половины: и сейчас хорошо видны в лесу оплывшие колодцы-дудки, до сих пор место это называется у местных жителей Меловая. Но не только там – вплоть до 1980-х годов во многих селах и деревнях Жиздринского района в магазинах побелку не покупали – копали сами в неглубоких ямах. Пережигали мел и на известь – следы такого промысла в виде многочисленных оплывших воронок сохранились в районе Сяглово Сухиничского района.

Русский «Маск»

Пожалуй, расцвета горнодобывающее дело у нас достигло при «русском Маске» – ныне почему-то подзабытом предпринимателе, изобретателе, генерале Сергее Ивановиче Мальцове. Начав с унаследованных от отца хрустальных заводов, он во второй половине ХIХ века создал на стыке трех губерний (Орловской, Калужской, Брянской) более двухсот разнопрофильных предприятий, увязанных логистически и технологически, а физически связанных собственными железнодорожной и телеграфной сетями. Так и называли – «горнозаводской округ Мальцова». Людиновские и Кировские заводы, Дятьковский хрустальный – осколочки былой техноимперии. Как и у Илона Маска, девизом Мальцова было: эффективно, дешево, с опорой на собственные силы и ресурсы.
Самые большие разработки недр были в округе села Усты нынешнего Думиничского района. Не будем останавливаться на добывавшихся Мальцовым в огромных количествах фосфоритах, глине, огнеупорной и фаянсовой, на железной руде, а также на байках старожилов о тайном золотом прииске – об этом уже писалось. Стоит упомянуть добычу сырья для стекольных и хрустальных заводов – его добывали не в неглубоких карьерах, как сейчас, а, как и бурый железняк, с помощью вертикальных дудок. Можно предположить, что речь вообще идет о песчанике, а не о песке. В этом ничего удивительного не было бы – популярные у туристов Саблинские пещеры под Санкт-Петербургом – именно заброшенные ломки, где добывали кварцевый песчаник для устроенных еще Ломоносовым стекольных заводов. 

 Увы, точных сведений о разработках в Мальцовском округе маловато, в известных очерках о нем Василия Немировича-Данченко (под красноречивым названием «Америка в России») упор делается на социально-экономическую сторону. Но там совершенно четко сказано, что наряду с обычным, неглубоко залегающим бурым углем (лигнитом) и каменным углем Мальцов с помощью особых глубоких скважин нашел антрацит – высококалорийную и малозольную разновидность угля. И активно добывал его для людиновских доменных печей.
Ошибиться вряд ли возможно. Однако в современных геологических описаниях Калужской области упоминаний о месторождениях антрацита у нас нет. Во всеуслышание собирался Сергей Иванович отыскать ни больше ни меньше как свою нефть. Это вроде бы ему не удалось, а вот завод под Устами, где из угля выгонялось «черное минеральное масло («каменноугольный деготь»), точно существовал, как и завод в «Русском Шеффилде» (Людиново), где путем дальнейшей перегонки получали светильное масло (фотоген), использовавшееся в осветительных лампах. На Петербургской выставке 1865 года людиновский фотоген получил серебряную медаль.


Андрей ПЕРЕПЕЛИЦЫН
Фото автора