Старшее поколение, люди, родившиеся накануне и в годы Великой Отечественной войны, особой закалки. Они видели ужасы лихолетья, росли на примере мужества и героизма советских солдат и офицеров, родных и близких, трудившихся в тылу. Тогда не надо было рассказывать в семьях и на школьных уроках, как сегодня, что такое любовь к Отечеству. У детей и подростков тех грозовых лет она были в сердце, в крови. Почти все мальчишки мечтали связать свою жизнь с армией – стать моряками или танкистами, летчиками или артиллеристами. Именно из этой обоймы Юрий Владимирович Рыбаков. В преддверии Дня Победы он рассказал о своей судьбе, своем армейском пути.
Из семьи токаря
– Я родился в обычной семье. Отец Владимир Федорович – коренной калужанин. На улице Суворова сохранился дом №154, в котором его семья жила еще до революции. Отец был отличным токарем, работал в ремонтных мастерских. До войны отслужил срочную службу, а в Великую Отечественную ему дали бронь как высококлас-сному специалисту. Мама Клавдия Ивановна Малявкина – родом из деревни Новоскаково, что рядом с Тихоновой пустынью. В войну при отступлении немцы сожгли их дом, и семье пришлось переехать в барак на станции Садовая. В 1941-м мама вместе с другими калужанами, готовясь защитить город, копала противотанковые рвы и траншеи, работала на КЗАМЭ в сборочном цеху.
На выручку другу
– Не буду много рассказывать о своем детстве – оно было как у многих мальчишек той поры. В школе мы любили байдарочные походы, занимались спортом. До мелочей помню, словно это было вчера, как пошли в военкомат проходить медкомиссию со своим закадычным другом Володей Погремушкиным. До медкомиссии нам надо было сделать фотографии для личного дела. Фотобудка была возле рынка, там мы и сфотографировались. Вышло так, что мой друг снял фуражку и забыл ее на крыше этой фотобудки. В военкомате хватился – фуражки нет! Пока Володя проходил медосмотр, я побежал, чтобы выручить друга, со всех ног на рынок – успел, фуражку принес. Но пока бегал, устал – поднялось давление. И когда пришла моя очередь идти к врачам, это сыграло роковую роль: комиссию не прошел. В итоге друг поступил в артиллерийское училище, а мне свои мечты пришлось на время отложить.
Чтобы в жизни, как на марше…
– Осенью 1958 года призвали на срочную службу в 12-й танковый полк под Наро-Фоминском. Там мне сразу удалось проявить себя, я попал в экспериментальный взвод, где готовили к поступлению в военное училище, и вскоре добился своего: летом 1959-го блестяще сдал экзамены и был зачислен в Орловское танковое училище, которое готовило экипажи средних танков. Через год Орловское и Киевское танковые училища расформировали, ребят оттуда направили в другие учебные заведения. И я со второго курса уже учился в Ульяновском гвардейском училище (экипажи тяжелых танков). В 1962 году его с отличием и закончил.
Свой всему черед,
как говорится.
Неспроста бокалов
слышен звон,
Чтобы ярко золоту светиться
Лейтенантских новеньких погон!
Чтоб отныне в жизни,
как на марше,
Каждый так равнение держал,
Чтоб из лейтенанта
вышел маршал
Или уж хотя бы – генерал!
Вот такие армейские тосты-пожелания мы писали в свои дембельские альбомы.
Марш-бросок в Чехословакию
– Сразу после училища меня отправили в Польшу в 8-й гвардейский танковый полк. Сейчас в газетах и по телевизору рассказывают, как поляки готовят натовских танкистов в местечке Свентошув. У меня душа болит, ведь это тот самый танкодром, где я прослужил пять лет, мы ремонтировали его. Там практиковались наши механики-водители. В 1968 году, когда начались волнения в Чехословакии, я был уже командиром танковой роты. И из Свентошува мы прошли маршем почти 500 км в горное местечко Прахатице. Внизу в котловине стоял чехословацкий мотострелковый полк. Мы блокировали его, чтобы чехи не могли выйти. Наша рота перекрыла дороги со стороны Австрии и Германии. Досматривали автотранспорт. Три месяца мы стояли в Прахатице, налаживали связи с местным населением, крепили дружбу. Помню, приехали к нам чехи на новом БТР, привезли три ящика пива. А мы, конечно же, c русской широченной душой стол накрыли.
Окончание следует.
Юрий Владимирович мечтал стать танкистом с раннего детства. Родной брат его мамы, Алексей Иванович Малявкин, был танкистом, командиром танка. Сохранилось даже фото его экипажа. Они воевали в районе Зайцевой Горы, там шли страшные бои, были ранены, попали в госпиталь в Калуге. Юра с мамой навещал дядю, который после лечения снова вернулся в строй. В декабре 1942 года дядя пропал без вести, ему был всего 21 год. И всегда, когда родные Рыбакова собирались за праздничным столом в День Победы, его вспоминали. Юра впитывал все эти рассказы, в памяти навсегда отпечатался визит в госпиталь. Поэтому для него не стоял выбор, куда идти, – только в танковые войска, как дядя. И теперь всегда на День Победы семья Юрия Владимировича идет в строю «Бессмертного полка» с фотографией танкового экипажа под командованием Алексея Ивановича Малявкина.
Автор новости Михаил БОНДАРЕВ.
Фото из архива семьи Рыбаковых.