Канке в «квадрате Канке»

«Она на филфаке, листает Канке…» Это рэп питерской группы «Идефикс». Профессор, доктор философских наук Виктор Андреевич Канке упомянут здесь не случайно. За последние три десятка лет по его учебникам постигали философию науки миллионы студентов. Листала Канке и я, готовясь к интервью. Одна из его недавних книг «Взлеты и падения гениев науки» оказалась увлекательным чтением с острыми вопросами и хорошей долей юмора. А как он Маркса «подловил»! Виктор Андреевич – автор нового философского направления, его теорию познания образно называют «квадратом Канке», в сфере интересов – философия науки и этика. Почти четыре десятка лет, до своего 80-летия, преподавал в Обнинском институте атомной энергетики. «Не перевелись Зубры в наукограде!» – подумала я и поехала в Обнинск.

Это ошибка, Карл!

– Виктор Андреевич, не могу не спросить о Марксе. В советские времена его считали непререкаемым авторитетом. Как вы решились классика критиковать?

– В советские годы всегда на первом месте был Ленин, на втором Маркс, а Энгельса даже разрешалось критиковать, но только очень высокопоставленным людям. На самом деле Маркс – очень интересный автор. Одно время я считал себя марксистом, внимательно изучал его труды. Мне было важно узнать: экономическое время отличается от физического?

Маркс развил понятие общественно необходимого рабочего времени. Он считал, что стоимость товара определяется тем, сколько общественного времени на него затрачено. Также утверждал, что в каждом товаре есть абстрактный труд. Если его равное количество, то стоимость товаров одинаковая. На деле товары важны для достижения цели, которую ставит человек. Так рождается стоимость. А не по вложению абстрактного труда. Это фундаментальная ошибка. Никто до меня ее не заметил. В своей первой книге я об этом написал. Выходила она в Томском университете. Редакторы, милейшие женщины, когда почитали, пришли в трепет – как можно критиковать классика! В итоге книга выдержала три издания.

– Перестроечные времена на вашу точку зрения повлияли?

– Ученый настроен на то, чтобы совершенствоваться постоянно, а не перестраиваться, когда скажут. Конечно, идеология менялась. Михаил Горбачёв Маркса продвигал, и думали, что надо обновлять марксизм-ленинизм. Были и другие точки зрения. Но получилось то, что получилось. Я на марксистских позициях не остался просто потому, что их перерос.

Через тернии

– Каким был ваш путь в науку? Кем в школьные годы мечтали стать?

– Я родился в 1944 году в селе Некрасово Алтайского края. Это 430 километров до Барнаула. Мои родители – этнические немцы, несколько поколений жило в России. Во время сталинских репрессий расстреляли моего деда по отцовской линии, колхозного семеновода, мама побывала в сталинских лагерях. Ее спас отец, который был агрономом и по совместительству прекрасным сельским скрипачом.

Учился я на «отлично». Четверка только по литературе. Школу окончил с серебряной медалью. Занимался спортом. На кого мог равняться сельский парнишка? Кто были самые уважаемые люди? Конечно, учителя!
Я мечтал преподавать физику и поступил в Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Попал я в самую сильную группу. А потом в школу из 180 человек не пошел никто, кроме меня. Распределение получил на Дальний Восток, хотя должен был вернуться домой, на Алтай. Три года преподавал физику ребятам. Двое моих учеников стали известными учеными-геофизиками. Говорили, что благодаря мне. Потом мы с женой и маленьким сыном переехали в Бийск.

– С супругой вы в институте познакомились?

– Нет. Людмила Серафимовна в то время училась в Бийском пединституте. В наше село приехала к подруге. Мы с ребятами играли в волейбол, я выбил мяч, он покатился к двум девушкам. Я увидел стройную брюнетку с темными миндалевидными глазами – и пропал. За два с половиной года мы виделись всего три раза. Я на Дальний Восток поехал еще из-за того, что в наших отношениях была некоторая неопределенность. Потом она ко мне приехала. Мы счастливы вместе 58 лет. У нас двое детей, пятеро внуков и три правнука. Мне посчастливилось встретить настоящую любовь с первого взгляда на всю жизнь.

– Как становятся учеными-философами? Почему вы оставили физику?

– На мой взгляд, подлинными философами становятся, во-первых, те исследователи, которые испытывают особый интерес к самым утонченным концептуальным вопросам наук. Во-вторых, стремящиеся к энциклопедическому образованию, то есть умеющие интегрировать успехи и неудачи различных наук. Я 8 лет с большим успехом преподавал физику. Но меня мучили такие вопросы, как «Что такое время?», «А существует ли социальное время?» и т.д. Они выводили за пределы физики.

Хотел поступать в аспирантуру, но меня не брали из-за того, что не был членом партии. Посоветовали сдать экзамены на кандидатский минимум по философии и иностранному языку. Родной мне немецкий сдал без подготовки, хотя получил четверку за австрийский, по мнению экзаменаторов, акцент.

Когда готовил философию, познакомился в Бийске с философом Михаилом Яковлевичем Бобровым. Он был просто помешан на «Капитале». Мы часто, возвращаясь с работы домой в холодном трамвае, обсуждали «Капитал» Маркса.

В 1974 году меня все-таки приняли в очную аспирантуру. Сделал кандидатскую по философии физики за четыре месяца. Все возмутились и… отчислили меня в связи с досрочной защитой. А в 1985 году защитил докторскую диссертацию на тему «Единство и многообразие форм времени». Сделал докторскую за 1 год и 7 месяцев (!), после чего был отчислен из докторантуры.

– Что привело вас в Обнинск? Нашли здесь друзей, единомышленников?

– Я влюбился в философию науки в 25 лет, а профессором стал в 42 года. 17 лет огромного труда, риска и даже лишений. И все это ради возможности развивать философию науки. Казалось, я достиг желаемой цели, мне предлагали пост ректора. Но нет.

Я жил в городе Бийске Алтайского края. Философу нужны книги. В Бийске их не было и не могло быть. Надо было перебираться поближе к Ленинской библиотеке. Сочувствуя мне, заведующий кафедрой философии МИФИ профессор Пахомов посоветовал съездить в Обнинск. Я съездил, понравился ректору ИАТЭ Казанскому, город мне тоже понравился. Много ученых, на улице не услышишь бранного слова, ежегодные философские конференции, серебристые ели...

Мне приятно, что научное сообщество Обнинска признало меня. Я почетный профессор ИАТЭ, награжден высшим орденом МИФИ. Но есть еще и такие награды, выше которых не бывает, например, такая. Знаменитый обнинский не только ученый, профессор, но также театрал, художник и поэт Юрий Сергеевич Юрьев, который старше меня на 12 лет, в письме к академику Анохину назвал меня своим товарищем и… учителем. И все благодаря моим философским воззрениям.



С родителями Елизаветой Андреевной и Андреем Давидовичем, 1961 год.

Наука наук

– Расскажите, пожалуйста, о философии науки, который вы занимаетесь.

– Я считаю, что из всей философии научна только та ее часть, которую называют философией науки. Вы строите дом, приглашаете каменщиков, штукатуров, сантехников. Так и в науке – количественную сторону изучает математика, возможные машинные вычисления – информатика и т.д. А философы – пути совершенствования научных теорий.

Следует различать традиционную философию, которую изучают в вузах, и философию науки, уделом которой является совершенствование устройства научных теорий. Именно последняя исключительно актуальна для всех отраслей науки, а их более двадцати.

Согласно известной мне статистике на мои работы ссылались не только философы (около 1500 раз), но и представители едва ли не всех наук (более 3000 раз). Мне в одинаковой степени приятно, что мои книги используются в университетах, в том числе в Высшей школе экономики и МГИМО, и на машиностроительном заводе в Подольске.

– Ваш коллега профессор Геннадий Иванович Ловецкий рассказал, что вы сделали уникальное открытие о связи науки и этики. В чем его суть?

– Благодарю Геннадия Ивановича за добрые слова в мой адрес.

Если говорить об открытии, то в человеке есть и светлое, и темное. Общество развивается в сложнейшей борьбе, и первое место в этом должны занимать ученые. Наука – самое большое достижение человечества. Однако и аварии на АЭС происходят, и эпидемии, подобные COVID, возникают. Начиная с античности и вплоть до наших дней господствует мнение, что наука поставляет знания. В ней как таковой нет этики. Как использовать достижения науки, решают на основе этики, она ненаучна, ибо ее принципы нельзя проверить в экспериментах.
Я показал, что необходимо пересмотреть статус как науки, так и этики. Этика вырабатывает на основе достижений и неудач некоторой науки образ желаемого будущего. В этом своем качестве она входит в состав наук, которые вырабатывают пути приумножения успехов наук и недопущения уже случившихся неудач.

Канке улыбается
– Один из аспирантов такой случай рассказывал. В магазине на Арбате – книжная полка. Сначала Канке, потом Кант. Двое мужчин смотрят, обсуждают: «Мужик взял фамилию, чтобы на Канта быть похожим». 

Кто примет эстафету?

 – Сегодняшние молодые люди интересуются философией?

 – Я обучал студентов и аспирантов философии науки 49 лет. Общение с ними мне всегда было в радость. Я постоянно говорю: «Начинаем с проблемных вопросов». Начинается обсуждение. Они с интересом изучают философию науки. Важно, как подать ее. Все мои самые мудреные монографии стали учебниками. В 1996 году с Обнинска началась перестройка преподавания философии в нашей стране. Тогда мой учебник для вузов был признан лучшим в России. Написанный позже учебник для техникумов стал еще более популярным. А там такие параграфы: «Легко ли быть молодым?», «Что такое любовь?» и другие. Важна целевая аудитория.

В Обнинске я был единственным доктором философских наук. А замены мне пока не видно. Престиж научной, педагогической работы у молодых людей падает. Заработки здесь невелики. Они не стремятся в профессора. Настоящий профессор должен притягивать к себе, быть интеллектуалом, харизматичным, энциклопедически образованным.

 – Из философов всех времен и народов с кем вам хотелось бы поговорить?

 – Кумира в философии у меня нет, но с удовольствием поговорил бы с американским философом Чарльзом Сандерсом Пирсом. Он изу-чал, как рождаются самые главные научные идеи. Не менее интересно побеседовать с Карлом Марксом, Бертраном Расселом, Аристотелем и Эйнштейном. Люблю нобелевских лауреатов. Я с удовольствием читаю их книги, если они раскрывают лабораторию своего творчества. Жаль, я уже не застал замечательного русского ученого Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского, который жил и работал в Обнинске. Сейчас пишу опыт своей научной биографии. Хочу создать свою философскую онлайн-школу.

  – Отдыхаете ли вы от науки?

 – Играю в шахматы. Осваиваю синтезатор. Люблю популярную музыку. На днях Rock Around the Clock Билла Хейли разучил, удивительная ритмика.



Светлана МАЛЯВСКАЯ. 

Фото Сергея ЛЯЛЯКИНА и из личного архива В.А. Канке.