«Я тебя люблю ещё сильнее…»

    Капитан разведки 91-го стрелкового полка 37-й стрелковой дивизии 1-й Ударной армии 2-го Прибалтийского фронта Николай Иванович Бурыкин родился в Мещовске в 1923 году.

    16 июля 1941 года его призвали в армию и сразу же направили на лейтенантские курсы. В начале августа он уже на передовой. 13-го числа ранен в бою. Летом 1944 года был контужен, а 23 марта 1945 года умер после тяжелого ранения... Пройдя трудными фронтовыми дорогами с самого начала войны, Николай Иванович не дожил до победы самую малость. Похоронен на территории Латвийской ССР. Награждён боевыми орденами. В Мещовске так и не дождались его возвращения домой жена Мария Яковлевна Бурыкина (Целуйко) и сын Владимир (1942 года рождения).

     Всю войну они получали от мужа и отца весточки с фронта. В них, написанных прямо в окопах, в короткие минуты и часы между боями, столько ненависти к врагу, веры в победу, теплоты и заботы о своих близких.

    Сейчас никого из них уже нет в живых. Но сохранились адресованные им письма, которые сберегла племянница Марии Яковлевны, жительница Мещовска Нина Николаевна Буренкова. С её согласия сегодня публикуются некоторые из них.

    Одно из писем написано на почтовой карточке, выпущенной издательством «Искусство» в 1941 году. На ней изображены бегущие в атаку пехотинцы и танк. Вверху надпись: «Новогодний привет с фронта», внизу, под рисунком: «Смерть немецким оккупантам!» Дата на штемпеле полевой почты: 22 марта 1942 года.

     Здравствуй, дорогая моя Марусенька и Владимир!

    Шлю я вам свой привет и крепко целую. Сегодня послал вам письмо и фотокарточку. Живу по-старому и пока на старом месте. Жду от вас ответа. Пока всё. Крепко целую тебя. Твой Николай.

   20.05.42 г. Здравствуйте, дорогие мои Марусенька и Владимир.

    Маруся, я тебя люблю ещё сильнее. Письма твои все до одного целы. Уничтожу их только тогда, когда пойду в бой, а сейчас частенько перечитываю. Чувствую, что скоро придётся почесать гансов и фрицев против шерсти из своего родного «Максима». Ну, пусть не оглядываются, когда я начну строчить по ним полным взводом, полной батареей из четырёх пулемётов. Многим фашистам не вернуться назад в свой Берлин от огня моего подразделения. Не понравится им наш пулемётный дождь. Ну, пока всё. Мой теперешний адрес: Калининская область, г. Бологое, п/я № 19, литер № 16. Крепко целую, ваш Николай.

   14.12.44 г. Дорогие мои Марусенька и сын Владимир. Уже без десяти 12 часов ночи, я пишу тебе письмо.

    Здоровье моё поправляется. От болезни нет почти что никакого следа. Чувствую себя прекрасно. «Орлы» мои тоже все здоровые и шлют тебе привет. Эх, если бы ты видела моих ребят-разведчиков! Замечательные хлопцы! Ты всё время просишь меня написать подробности моей службы. Так вот я – разведчик, глаза и уши командира, всё до подробности должен знать о противнике, а он ничего не должен знать обо мне. Различными путями ловим языков, в тыл к ним ходим, наблюдаем за ними, подслушиваем их и берём разными путями. Тебя ещё интересует, опасно ли это для моей жизни. Я бы сказал, не очень. При условии, если не быть самому дураком. Ну, а им я стараюсь не быть. Поцелуй за меня сына покрепче. До скорой встречи.

   3.02.45 г. Привет и наилучшие пожелания, дорогие мои Марусенька и сын Владимир.

    Сегодня, идя в баню (находимся пока не в боях), получил три письма, одно от отца и два от тебя, дорогая моя.
Живём вот уже несколько дней почти что в тылу – готовимся к новым схваткам с врагом. Ждём с часу на час приказа.
Здоровье у меня хорошее, настроение тоже. Вчера получил письмо от твоего брата. Оказывается, он воюет недалёко от меня. Может быть, когда-то и встречались, но, не зная друг друга в лицо, так и расходились каждый своей дорогой.

    Ты пишешь, что Москва сверкает разноцветными огнями от победных залпов. Но скоро она ещё больше будет сверкать от салюта, который прикажет произвести наш Сталин в день окончательной победы над врагом. И мы вместе со всем народом отпразднуем эту победу, которая уже не за горами.

    Передавай привет своим родным, а Вовку-обормота поколоти по «женьке», чтобы поменьше баловался и побольше слушался тебя. Любящий тебя Николай.

   11.03.45 г. Здравствуйте, дорогие мои!

    В жизни моей больших изменений почти не произошло, если не считать, что крепко повоевал и на днях должен получить второй орден.

    У меня такая служба, что иногда всё идёт как по маслу, а иногда хоть разбейся – ничего не получается. Вот и сейчас не везёт снова, не знаю, что и делать, нет языка.

    До скорой встречи. Крепко целую. Николай.

    Это было последнее письмо Николая Ивановича Бурыкина. Очередной орден сам он получить не успел. Награда была вручена его жене. Спустя 37 лет после смерти Николая Бурыкина жена и сын нашли в Прибалтике могилу дорогого им человека и поклонились его праху.