Сила памяти

    Это история о силе, способной вернуть человека в прошлое, вновь пережить весь ужас трагических воспоминаний. О человеке, прошедшем длинный и сложный жизненный путь. О женщине с удивительной судьбой, которая, несмотря на все трудные испытания жизни, смогла быть сильной, любить и помогать людям. Её зовут Анастасия Васильевна Кондакова, и она – ребёнок-узник лагеря Палдиски, располагавшегося во время Великой Отечественной войны на берегу Финского залива. Я познакомился с ней много лет назад. Анастасия Васильевна уже очень давно жила в нашем небольшом городке Ермолине в Боровском районе и была моей соседкой. Она всегда производила приятное впечатление, выглядела красиво и опрятно. Казалось, что это один из добрейших людей в мире.

   Дорога на запад

    – Всю войну помню, как вчера, – призналась Анастасия Васильевна. – Жили мы в селе Полюдово Жиздринского района. Нас оккупировали в 1941-м. Помню, копали картошку, когда ворвалась вооружённая до зубов армада фашистов на мотоциклах и машинах. Впереди жандармы, все здоровые, холёные, с автоматами на груди, в касках.
    
    Местность, где мы жили, несколько раз переходила из рук в руки. Мы ползали под бомбёжками, под обстрелами. Хоронили своих близких и родных. Голодали. Мы спали, не разуваясь, потому что и среди ночи загорались дома от обстрелов.

   Наше село сожгли с трех раз. И тогда мы жили по пять-шесть семей. Чтобы всем вместиться, пристраивали полати, двойные нары. Мы сразу стали не детьми, а маленькими старичками. Нас как будто и не было…

    … «Нас как будто и не было...» Что она имела в виду? Многие строки из её воспоминаний кажутся некими философскими высказываниями. Иногда можно часами размышлять над тем, что может чувствовать человек, переживший такое. Мы, живущие в XXI веке, можем лишь по рассказам и фотографиям узнать, что тогда происходило. Но не поставить себя на место тех людей, не понять, не прочувствовать до конца, а лишь попытаться это сделать…

   В вагонах

    – Мне было 14, брату 7, – продолжает Анастасия Васильевна. – Мама всегда прижимала нас руками и повторяла: «Милые мои деточки, если убьют, чтоб всех». И постоянно молилась.

  Это случилось в одну из июльских ночей. Она была тёмной, но днём шёл бой. Мы сидели в землянках. Было страшно, но даже дети разучились плакать. На пороге появился немец, как всегда, с автоматом на груди, и дал команду выходить. На улице немцев было много. Нас построили и погнали в сторону Брянска, пешком, а ночью мы располагались по деревням. Помню Щигры, Поляну, Белый Колодец. В некоторых деревнях, посёлках уже не было ни души, жителей угнали, но всё оставалось так, как будто хозяева только что вышли и сейчас вернутся. Вот там-то мы и кормились: в огородах всё поспело.
    
   В Брянске таких, как мы, было видимо-невидимо, все под открытым небом. Там грузили нас в товарные вагоны, снаружи закрывали, как скот. Много было детей разного возраста.

    …Сколько их вернулось? Сколько смогло жить, как раньше? Обрести настоящее детство. Я сейчас лишь на несколько лет старше, чем она тогда, 79 лет назад. Вот сейчас пишу эту историю у себя дома, сидя в удобном кресле. Пропускаю это через себя, но все равно это сложно, сложно понять. Простите, но я не могу и, наверное, никогда не смогу представить в полной мере, каково это – ехать неизвестно куда, в каком-то вагоне, вдали от родителей, лишь мучаясь над вопросом: а доживу ли до завтра?

   Лагерь и возвращение

    – В сентябре 1943 года нас привезли в лагерь Палдиски, – продолжает Анастасия Васильевна. – Это берег Финского залива. Погода была штормовая, высокие волны с рёвом обрушивались на берег. Нам было страшно. Как запричитали наши женщины по-русски, громко: «Прощай, родимая сторонушка. Больше мы тебя никогда не увидим. Сейчас нас утопят». На что немец-распорядитель ответил на ломаном русском языке: «Нет, топить вас ещё рано, вы поработаете на великую Германию».

    Разместили нас в бараках, стали гонять на работу. Работали мы по 12 часов. Дети отдельно от взрослых. Нам давали разную работу, временами не под силу малолетним детям. До сих пор это в памяти, потому что этого забыть нельзя, сколько бы ты ни прожил. Кормили жёлтой брюквой, один раз в сутки. Мы пухли от голода. Голод – это когда голодает всё: сердце, мозг, тело...

   Освободили нас в 1944-м. Домой мы вернулись в сентябре. Село было всё разрушено. Уцелел от пожаров и бомбёжек тётин дом. В нём стали жить четыре семьи. А тут снова голод. Зима была морозная. Но и её мы пережили.

    После возвращения домой я долго не могла говорить. Но жизнь побеждает! И постепенно отогрелись наши сердца. Мы взялись за учёбу, за дела, так что все ужасы отодвинулись куда-то, временно померкли.

    …Даже будучи далеко от родных мест, на чужбине, люди верили и надеялись. И была только одна тема для разговора: освобождение и возвращение на Родину. Этим и жили.

    Статистика говорит, что во время Великой Отечественной было два миллиона малолетних узников. Но, очевидно, это число гораздо больше.

  Со Дня Победы прошло уже 75 лет. Многих людей, живших тогда, уже нет. Всё чаще и чаще предпринимаются попытки переписать историю, лишить нас Великой Победы. Есть одна сила, способная этого не допустить, – сила людской памяти. Памяти о том, что мы все едины и сильны друг другом. Только вместе мы можем сделать так, чтобы такое не повторилось. Никогда не повторилось.

    К сожалению, Анастасии Васильевны не стало почти год назад. Но, она жива в наших сердцах и в нашей памяти.