Родиться, чтобы умереть

«Я объелась»

Нет такой тайны, которая бы рано или поздно не стала достоянием общественности. Анна Ковтун (имя и фамилия изменены) не смогла замаскировать свою проблему в виде нежелательной беременности от окружающих.
К этому моменту муж, заподозрив, что жена ему не верна, уже из семьи ушел. Но официально развод оформлен не был. От кого понесла женщина, наверно, знает только она сама, а может, и не знает: образ монашки – это явно не про нее.
У Анны подрастало трое детей, денег хронически не хватало плюс долги по коммуналке, и она понимала, что четвертого не потянет. Вариант аборта (прости, Господи) не рассматривала. Объясняла это отсутствием финансовой возможности, а на бесплатный не решалась из-за того, что не хотела отпрашиваться с работы – потеряла бы в зарплате. Потом оправдывалась тем, что якобы поздно догадалась о беременности (?!), поэтому решила отказаться от ребенка в роддоме. О здоровье будущего малыша, временной помехе в своей жизни, не задумывалась – во вредных привычках, по собственному признанию, себя не ограничивала, то есть по-прежнему курила, выпивала.
Живот рос, Ковтун старалась не афишировать свое интересное положение. Если дети верили маме, что та просто «объелась», а появившийся сожитель и вовсе якобы ни о чем таком не догадывался, то от все подмечающих соседей, с которыми Анна частенько конфликтовала, сей факт скрыть оказалось невозможным. Более того, никто и не сомневался, что от ребенка многодетная мать откажется. Однако какие в действительности планы относительно рождения малыша вынашивала Анна Ковтун?

Чтобы не напугать детей

- Вы осознаете, что совершили убийство человека?
На этот вопрос следователя Ковтун отвечала:
- Я убивать никого не хотела. Может быть, что-то не так сделала при родах.
На своей версии и настаивала, которая сводилась к простой формуле: виновата в смерти ребенка, но… не виновата.
Утром в одну из майских суббот Анна почувствовала схватки. Скорую вызывать не стала: чтобы якобы не напугать своих детей, которых не с кем было оставлять дома. Заперлась в ванне, открыла краны, чтобы шум воды заглушал предательские стоны, и мужественно старалась не кричать. Через несколько часов самостоятельно разрешилась от бремени. Пуповину перерезала маникюрными ножницами.
- Почему сразу не вытащили ребенка из воды? – следователь был дотошен.
- Не знаю.
- Почему сразу не сообщили в правоохранительные органы?
- Боялась, что заберут детей.
Свое отношение к процессу рождения ребенка Ковтун назвала безалаберным. Мол, по этой причине она оставила новорожденного в воде, не проверив, жив ли, дышит ли и кто, собственно, появился на свет. Она старалась на младенца не смотреть. Может, все-таки было страшно убивать? Но – прочь эмоции! Женщина все просчитала. И, по сути, утопила собственное дитя, как котенка.
По заключению эксперта, младенец родился живым, являлся жизнеспособным и зрелым. Он просто захлебнулся. Женщина, давшая жизнь девочке, тут же ее и отняла. На языке уголовного закона это называется убийством матерью новорожденного ребенка – статья 106 УК РФ.
Самообладание А.Ковтун не потеряла – обошлось без обмороков, без слез и сожаления. Конспирацию соблюла – детей в совмещенный санузел так и не пускала, пока все не убрала. Но вот дотронуться до тельца своими руками не смогла – достала убиенного из ванны, накрыв курткой, так и переложила в таз.
А потом отнесла таз в сарай и трое суток к нему не подходила.
Почему решила спрятать плод (она так и называла дочку плодом – никак иначе)? «Потому что находилась в состоянии сильного эмоционального стресса», - объясняла позже обвиняемая.
Вывод экспертов безапелляционен: Ковтун в момент совершения преступления не находилась в состоянии физиологического аффекта либо иного эмоционального состояния, что могло бы хоть как-то извинять ее действия.

Ждём приговора

Как Ковтун планировала избавиться от тельца, ведомо только ей. Вполне можно предположить, что если бы это ей удалось, тайна так и осталась бы покрытой мраком. Сама женщина не убивалась от горя и уж тем более не собиралась каяться. Никто из ближайшего окружения (ее собственные дети, сожитель, соседи, знакомые) каких-либо перемен в ее настроении не заметили.
На третий день после случившегося к соседской девочке забежала старшая дочь Анны. Ну что возьмешь с ребенка? Она выболтала то, что ей показалось странноватым в поведении матери: весь день та пробыла в ванной, просила дочь несколько раз принести к двери чай, а вышла лишь вечером вся перепачканная кровью и без живота.
Мать подружки позвонила в полицию: так, мол, и так, была Ковтун беременна, разродилась дома, но новорожденного никто не видел.
Когда участковый пришел по указанному адресу проверить сообщение, Анна факт родов отрицала, но ее выдали «послеродовой» живот да следы крови в ванной, и соседи подтвердили еще недавнюю беременность женщины.
На следующий день за работу взялась следственно-оперативная группа, тогда и был обнаружен в сарае мертвый младенец.
По словам старшего следователя СО по г. Калуге СКР Павла Глухова, в чьем производстве находилось данное уголовное дело, нет у Анны Ковтун искреннего раскаяния. Свои действия она мотивирует тяжелой жизненной ситуацией и заботой о трех детях. Якобы чувствуя ответственность перед ними, она и не пожелала оставить себе после родов четвертого ребенка.
Какая участь ждет женщину? Наш закон суров и гуманен одновременно. Статья 106 Уголовного кодекса РФ предусматривает за убийство матерью новорожденного ребенка до пяти лет лишения свободы. Дело по ходатайству обвиняемой будет рассматриваться в особом порядке, что уже автоматически предполагает наказание ниже низшего предела. Ну и не оставят же троих малолетних детей Анны без материнской заботы.
Впрочем, подождем приговора суда…