Как боровский врач организовал побегреволюционеров

05.10.2018

Все мы знаем и чтим наших знаменитых земляков, оставивших славный след в истории России. Мы ставим им памятники, отмечаем даты, гордимся ими. Но есть люди, имена которых не на слуху, тем не менее их самоотверженный труд и заслуги перед Отечеством обязывают нас воздать им должное, раз и навсегда определить им достойное место в истории Калужской области. К таким людям, вне всякого сомнения, следует отнести первого врача Абрамовской больницы Боровского уезда Константина Алексеевича Фортунатова. Собственно, он и построил эту больницу на деньги, выделенные Боровским земством.

Учёный широких взглядов

Константин Алексеевич родился в Москве 21 ноября (4 декабря) 1882 года в семье профессора Петровско-Разумовской (ныне Тимирязевской) сельскохозяйственной академии Алексея Фёдоровича Фортунатова. В средней школе как таковой не учился. Занятия проводил дома отец и некоторые приглашаемые профессора (математику – профессор Александрийского института Делоне). Закончив домашнее обучение, он экстерном поступил на математический факультет Киевского университета, но после двух курсов, там же, в университете, увлёкся химией и перевёлся в Московский университет на факультет естественных наук. При этом самостоятельно в сельскохозяйственной академии занимался практической химией. В это время он напечатал свою первую научную работу по органической химии, затем почти сразу же вышла статья по физической химии, написанная совместно с профессором И.А.Каблуковым.
Обучаясь последовательно и параллельно в четырёх различных учебных заведениях и видя проблемы тогдашнего образования, он написал статью «Пассивное обучение и высшая школа», в которой говорил о необходимости свободного творчества (сегодня примерно об этом говорит и наш президент В.В.Путин). Познакомившись и подружившись с С.Т.Шацким (впоследствии основателем «Бодрой жизни» в Обнинске) и ещё несколькими такими же подвижниками, Фортунатов организовал общественное учреждение, так называемый Сеттлемент (особое поселение, имеющее собственные органы управления) – прообраз детской колонии «Бодрая жизнь», где они учили и лечили сирот и детей из бедных семей. Видимо, отсутствие медицинских знаний при их лечении и заставило Константина Алексеевича поступить на медицинский факультет Московского университета. Очевидно, что в основе всего этого было сострадание к бедным и больным детям и огромное желание помочь им.

Медик и революционер

Естественно, такую деятельную и глубокую натуру не могла не волновать социально-политическая ситуация в стране. Константин Алексеевич сблизился с революционной интеллигенцией, познакомился с большевиками И.Арманд и Л.Б.Красиным, но по своим взглядам он всё-таки тяготел к социал-революционерам. Во время первой русской революции он участвовал в строительстве баррикад на Красной Пресне, входил в состав комитета обороны Московского университета, вместе с другими революционерами организовал побег политзаключённых из Бутырки. Его арестовали и после суда отправили в ссылку в Псковскую губернию. В ссылке он активно работал в почвенной лаборатории Псковского земства. По ходатайству дяди - профессора лингвистики Ф.Ф.Фортунатова Константина Алексеевича не только возвращают из ссылки, но и восстанавливают в университете.
18 февраля 1908 года он венчался с Верой Михайловной Золотарёвой, дочерью художника Михаила Михайловича Золотарёва. В 1901 году Вера закончила с золотой медалью Московскую женскую гимназию на Страстном бульваре и позже, чтобы потом быть вместе с мужем, поехала в Петербург учиться на врача. Окончила вначале Высшие медицинские курсы Лесгафта (на медицинский факультет университета женщин не принимали), затем в 1909 году – Санкт-Петербургский медицинский институт.
Константин Алексеевич был необычайно развитой и деятельной личностью, именно деятельной - он никогда не был сторонним наблюдателем. И в то же время все, с кем он общался, отмечали необыкновенную скромность и ответственность, глубокий ум и отзывчивое сердце.
И всегда, с ранней молодости, его волновало социальное устройство и будущее России. Он считал, что только национальное самоуправление способно дать новое развитие стране. В 1906 году выходит в свет его работа «Национальные области России», на которую в одной из своих статей ссылается В.И.Ленин.
Всё это свидетельствует о пытливой, неординарной натуре и широте взглядов. С детства он тяготел к астрономии и занимался ею с детьми в Сеттлементе. На досуге он любил заниматься столярным и плотницким делом. Пока не ясно, когда, но ему удалось получить ещё и юридическое образование! Ему предлагали работу в Московской академии, где его ждала столичная карьера потомственного учёного, но он отказался, так как считал своим призванием работать среди народа. В итоге он решил посвятить себя медицине и одновременно работать по сельскохозяйственной кооперации, идеи которой активно обсуждались в то время, сторонником которой Константин Алексеевич и был.

Жизнь в Абрамовском

По окончании университета он выбрал Боровский уезд Калужской губернии. Советы, какой медицинский инструмент взять с собой, ему давал Илья Мечников.
В Абрамовское семья (у Фортунатовых было трое детей) приехала 1-2 мая 1913 года и поместилась во флигеле дома помещицы А.Н.Барановой, сдававшей его в аренду Боровскому земству под медицинский пункт на две койки. Почти сразу же благодаря усилиям Константина Алексеевича началось строительство больницы, и на его плечи легла кроме ежедневной врачебной деятельности с выездами к больным в окрестные деревни и сёла ещё и ответственность за строительство.
Кроме того, в Абрамовском, как он и хотел, основал сельскохозяйственный кооператив и занимался культурным просвещением крестьян. Сбылась его мечта, и жизнь кипела вокруг него. Удивительно, но следы деятельности этого кооператива до сих пор видны на Абрамовской земле! Ещё живы несколько старых елей, посаженных Константином Алексеевичем.
Он часто ездил в Боровское земство выбивать деньги и лес на строительство, что, по воспоминаниям его сына, было непросто. Константин Алексеевич сетовал, что леса дают мало, что возить его далеко и что кто-то что-то задерживает и вообще в земстве какие-то непорядки, проволочки и бюрократия. И всё же 2 мая 1914 года именно благодаря его энергии и упорству больница была открыта. Однако коечных мест было всего только шесть, и Константин Алексеевич вновь стал ездить в Боровск по вопросу расширения больницы, но реальных возможностей для этого не было. Дома, среди своих, он постоянно ругал эти, как он выражался, «пустые говорильни».

Первая и последняя

В конце лета началась Первая мировая война. Константин Алексеевич считал, что война не может быть долгой, что два великих и культурных народа не могут вести серьёзную войну в ХХ веке, что это безумие, и
война должна скоро закончиться.
В августе в гости к Фортунатовым приехал хирург А.Ф.Крафт, учившийся вместе с Константином Алексеевичем. Крафт говорил Константину Алексеевичу, что его возьмут на фронт, так как освобождают от мобилизации врачей, если в больнице не менее пятнадцати стационарных мест. У Крафта была большая больница, он неоднократно советовал Константину Алексеевичу изменить место работы и перейти в большую больницу, чтобы избежать призыва, но Константин Алексеевич отвечал, что он не намерен менять место работы и ему полюбились эти места.
Вскоре Константина Алексеевича вызвали срочной депешей немедленно явиться в Боровск, а затем в Калугу и призвали в действующую армию.
Из воспоминаний сына Константина Алексеевича Игоря:
«75-я пехотная дивизия, полевой госпиталь, в котором он служил, двигалась из средней полосы России к фронту пешим строем через Литву. Движение было безостановочным. Отец писал, что засыпает в седле. Осенью письма стали приходить из Восточной Пруссии. Госпиталь находился в 3-5 км от линии фронта, над ним постоянно летали немецкие аэропланы, но не бомбили. В госпитале было такое большое количество раненых, что он и ещё двое врачей не успевают оперировать. Зимой он прислал шрапнельный стакан и жестяную коробку, полную осколков и пуль, вынутых из ран солдат. Письма приходили всё реже, говорили об отступлении и окружении. В январе пришло последнее письмо от отца из города Гольднап, сообщалось, что у него брюшной тиф. Его состояние ухудшалось. В середине января к нему поехала мать. Она приехала за четыре дня до его смерти – положение его было безнадёжным. Мать ещё застала его живым, он узнал её и, сказав последнее слово «Вера», впал в беспамятство. На следующий день, утром 20 января старого стиля, 2 февраля нового стиля, 1915 года он скончался. Его похоронили в этот же день в цинковом гробу на краю братской могилы».
Память жива
Такова краткая история жизни человека, самопожертвование которого было основой его мировоззрения. Он посвятил себя людям. Ему было 32 года.
Некрологи, вышедшие в то время, написанные научным сообществом и друзьями, полны боли и скорби о невосполнимой утрате.
Больницы, которую он построил, уже нет. В 1987 году тогдашнее начальство разобрало её для своих бань.
Я думаю, минимум, что мы можем сделать для этого, назвать в Абрамовском улицу, где стояла больница, именем Константина Алексеевича Фортунатова. Иначе мы опять будем Иванами, не помнящими родства, равнодушно живущими на своих Центральных, Колхозных, Дачных и прочих улицах с безликими названиями.
Калужская область достойна увековечить в своей истории эту красивую фамилию, связанную корнями с русским духовенством и давшую нам славный род, среди представителей которого ярко выделялся простой и выдающийся воспитатель, земский врач, воин.

Фортунатова В.М.

Фортунатов Крайний справа сидит