Любoff на троих
28.02.2020
Как обычно на премьерный спектакль, который руководство Калужской драмы позиционировало как бенефис прекрасной Ольги Петровой, собрался бомонд. Конечно, жаждали увидеть нечто необычное. Однако спектакль превзошёл все ожидания. Те, кто не ушёл после первого отделения (а таких оказалось большинство), в финале кричали браво и рукоплескали актёрам.Режиссёр и пьеса
Личность неординарная. Ученик народного артиста России Александра Поламишева, выпускник режиссёрского отделения Высшего театрального училища им. Щукина. Лауреат и дипломант множества российских и международных театральных фестивалей. Участник весьма любопытных творческих экспериментальных лабораторий современной драматургии и режиссуры. За свои 56 лет срежиссировал в разных театрах страны более 60 спектаклей. Ставил буквально FFSё! В его багаже Дюма и Шварц, Толстой и Харри, Гоголь и Куни, Горький и Мольер, Уильямс и Чехов, Горин и Шукшин, Шекспир и Тургенев, и даже один спектакль по своей собственной пьесе. Всё это Игорь Черкашин.Надо сказать, берутся за пьесу LUV режиссёры не так часто. Написал её Мюррей Шизгал, американский драматург и сценарист еврейского происхождения, в 1964 году и спустя год дебютировал с ней на Бродвее. Результат — номинации на приз Tony Award в категориях «Лучший автор пьесы» и «Лучшая пьеса». В 1967-м пьесу экранизировали в Голливуде. Джек Леммон, тот самый, который сыграл Джерри/Дафну в культовом фильме «В джазе только девушки», сыграл Гарри Эллиса, а Питер Фальк (помните сериал «Коломбо»?) исполнил роль Милта Менвилла. В калужском варианте Гарри Берлин – Игорь Постнов, а Милт Менвилл – Сергей Вихрев. Весь спектакль они делят Эллен, жену Милта, которую воплощает Ольга Петрова.
Нелепые и смешные
Пьеса – образец черного юмора и театра абсурда – о том, во что может превратиться такое искреннее и чистое понятие, как любовь. Два школьных друга – нонконформист-меланхолик Гарри и материалист Милт, с виду благополучный брокер, – встречаются спустя 15 лет после школы в тот момент, когда Гарри пытается броситься с моста. Однако и у Милта, как выясняется, всё не так просто в жизни. Каждый, в том числе и жена Милта Эллис, испытывает одинаковые проблемы, несмотря на то что истории жизни совершенно разные. Вместо того чтобы разобраться в себе и понять, где ошибаются, они цепляются друг за друга и думают, что в этом и есть спасение. На самом же деле всё глубже и глубже увязают и тонут. Абсурдные ситуации, смешные диалоги, отличная игра.Отталкивался от актёров
Надо сказать, что актёры очень буффонадно демонстрируют задумки режиссёра. Гротесково исполнена сцена, когда Гарри и Эллен, эти два клоуна, всячески причиняют друг другу боль, а потом иезуитски спрашивают: «Ты все еще меня любишь?» А любовь в понимании Эллис – это секс-график частоты чувственной любви, который она применяет к мужчинам. Абсурдные сцены убийства героев, репризы нелепых падений в воду с моста, вроде бы как из-за любви, и смешны, и трагичны, и жалки одновременно. Эти сцены подчеркивают идею пьесы о том, что люди исказили и оскорбили чистое чувство под названием «любовь», которое стало фальшивым и выродилось в физическое влечение. От этого возникают и комедии, и драмы, и трагедии.– Этот спектакль обычным бытовым психологическим театром не вскрывается, – поясняет свои задумки режиссер. – Каждая сцена начинается достаточно психологично-бытово и доходит до гротеска, иногда до «чёрного» абсурда. Я отталкивался от актёров, от их внутреннего мира, понимания материала. Мы разбирались, что для каждого из них означает «быть нужным», «быть любимым», «любить», и главное, что для них значит «их детство». Ведь тут очень важны все эти фрейдистские мотивы. Каждый из трёх персонажей пытается доказать, что именно он самый несчастный. Поэтому только он достоин любви и уважения. Он требует: «Мне! Моё! Дай! Люби меня! Я самый несчастный!» Отсюда и эта давящая индустриальная сценография художника-постановщика Людмилы Некрасовой, где эти маленькие люди, так и не ставшие взрослыми, существуют под мостом. Они так и не нашли своего места в жизни.
– Мюррей Шизгал определил жанр своей пьесы как «черная комедия с желтой полосой». В название пьесы – «Luv» – автор вложил очень многое. Luv – это искаженное написание слова love (англ. – «любовь»). И сама пьеса, и наш спектакль как раз об этом – об искаженной любви, о том, как по-разному понимают это чувство и это слово люди.
В чём же дело?
Чудную Luv–стори Шизгала Черкашин решил воплотить в жизнь второй раз. Впервые он помог разыграть её актёрам Стерлитамакского драмтеатра 20 лет назад. По свидетельствам очевидцев, сумел удивить зрителей свежестью и глубиной. В 2002 году в Тюмени на III открытом фестивале-конкурсе «Золотой конёк» «Любовь» принесла режиссёру звание дипломанта.– В эту пьесу Мюррея Шизгала (кстати, он был сценаристом одной из лучших, на мой взгляд, голливудских комедий – «Тутси») я влюбился давно, – вспоминает Игорь Черкашин. – Наткнулся на неё случайно. Сидел в театральной библиотеке на Страстном бульваре, перебирал пьесы. Хотелось чего-то необычного, одновременно комичного и философского. Прочёл на одном дыхании и понял, что это очень сложный материал! Но зацепило так сильно, что сразу решил – буду ставить обязательно. Заплатил какие-то немыслимые деньги за копирование и поехал в Стерлитамак с пьесой под мышкой и мыслями, как буду над ней работать.
Калужская «ЛюбOFF» получилась прелюбопытной. Спектакль полон аллегориями, подтекстами и нюансами, что и делает его настоящим театральным произведением. Грандиозные декорации, прекрасные актеры, песни Тома Вейтса. Первое действие, правда, мне показалось несколько затянутым, хотя, возможно, для театра абсурда такой прием оправдан. Как только появляется на сцене жена – прекрасная Элен, действие развивается более динамично, диалоги становятся острее, а абсурд постепенно возводится в квадрат.
– Музыкальное оформление песнями Тома Вэйтса тоже не случайно! – раскрывает секреты режиссёр. – Школьное прозвище одного из героев – Достоевский. Второй акт начинается вальсом Тома Вэйтса «Осень. Достоевский». А в сцене, когда героиня стирает мокрой тряпкой свою жизнь, звучит вэйтсовская «Русская пляска».
И тут становится совершенно понятной идея режиссёра предать героям образы Пьеро, Арлекина и Коломбины. Эти маски позволяют актёрам импровизировать и чудить. И уже все пазлы складываются в единую композицию.
Фото: Андрей ГОРЛАЧЁВ.